Дети иллюзий. Владислав Кетат

«Гамлет», «На бойком месте» и «Мастер и Маргарита». Я в нём, кстати, задействован…

      – «Мастер и Маргарита»? – в унисон спрашивают девушки.

      Видимо, почувствовав интерес к себе, Че принимает академическую позу.

      – Да, да, я знаю, спектакль очень сложный, – с апломбом вещает он, – но в нашем театре ставили и не такое. Может быть, вы слышали, в восьмидесятые был такой спектакль…

      Анна перебивает его.

      – А кто играет Маргариту?

      – Воробьёва, – удивлённо отвечает Че, – Гиена, в смысле, Елена Львовна. А что?

      – Эта та, которая в «Гусар-девице», что ли играла? – спрашивает Татьяна.

      – Она, – кивает головой Че.

      – Так ей же сто лет в среду! – кричит Анна. – Какая из неё Маргарита?

      Че разводит руками:

      – Какая есть. У нас говорят: «Возраст для актрисы не главное, главное, чтобы её муж был директором театра».

      Девушки задорно смеются, а вот мне не до смеха. Ревность тонюсенькой, но чертовски острой шпажкой колет меня под ребра слева после каждой удачной реплики Че, который подводит свой спич про театр к логическому завершению.

      – Кстати, если у вас есть желание лицезреть госпожу Титову в образе Маргариты Николаевны, – вкрадчиво начинает он, – а заодно и вашего покорного слугу в роли третьего легионера в пятом ряду, буду счастлив устроить вам контрамарки.

      Девушки снова переглядываются. По выражению их лиц я пытаюсь понять, какова будет реакция на предложение Че, что у меня, разумеется, не получается.

      – Мы на секундочку вас покинем, – объявляет Татьяна, делая глазами знак Анне.

      – Да, надо припудрить носик, – откликается та. – Мы быстро.

      Девушки встают и, взяв сумочки, направляются в сторону уборной. Мы провожаем взглядами их удаляющиеся тылы. Девушки движутся строем «пеленг», давая нам возможность всё внимательно рассмотреть и сравнить. После того, как они выходят из нашего поля зрения, Панк Петров также отбывает в, как он выразился: «тронный зал», оставляя нас с Че наедине. Чуть тёплый Дон Москито не в счёт.

      – Ну и чего ты завёлся? – вопрошает Че после долгого и неудобного молчания.

      – Ревность, – отвечаю я, чувствуя приливающую к лицу кровь.

      – Понятно, – кивает головой он, – запал, что ли?

      – Ещё не знаю, – честно признаюсь я, – просто, понимаешь…

      Че делает снисходительный жест рукой:

      – Валер, это называется: «чувство собственника».

      Он абсолютно прав, и от понимания этого мне становится ещё гаже.

      – Называй, как знаешь, – бурчу я в ответ.

      Че только пожимает плечами: мол, всё равно.

      Напряжённое молчание продолжается. Смотрю на дверь женской уборной, в надежде, что та распахнётся и явит наших новых знакомиц, но та остаётся закрытой. Проходит ещё некоторое время в молчании.

      – Интересно, чего они так долго? – наконец, не выдерживаю я.

      – Надо полагать, общаются, – невозмутимо отвечает