Мой Черный Князь. Часть 2. Марья Цепиш

на меня с нескрываемыми торжеством и злорадством. − Все заметила или что-то одно?

      − А сколько всего того, что я должна была заметить?

      Князев несколько раз хлопает ладонью по матрасу.

      − Ложись, Эмка.

      Я вопросительно смотрю на него. Мои заготовленные вопросы уходят на второй план, потому что появляется более важный.

      − Почему ты меня назвал не моим именем?

      Князев лениво потягивается, поморщившись от того, что я спрашиваю такие очевидные вещи. Или от того, что их очевидность для меня абсолютно не очевидна.

      − Мне не очень нравится твое имя, поскольку оно вызывает ассоциации с нелепым мультяшным персонажем. Поэтому буду пользоваться только первой буквой. Ну и ты очень похудела, теперь твой размер одежды − точно уверенная «эмка».

      − Князев, ты или сам псих, или старательно ставишь на мне какие-то эксперименты, чтобы я стала психом, − я не знаю, смеяться мне, обижаться или злиться на него. Я, как часто происходит в его компании, в шоке от нового опыта, который он мне щедро подбрасывает.

      − Ложись, − его голос звучит более властно, чем до этого. Я делаю то, что он велит. – А теперь спрашивай о том, что тебя интересует.

      Князев садится около меня на колени и кладет мои руки так, чтобы они оказались над моей головой. Костяшками пальцев он очень нежно, едва касаясь, водит по внутренней стороне предплечий, то на одной, то на второй руке. А я не понимаю, для чего теперь эта телесная пытка, если он сделал меня такой же, как до встречи с ним? Я закрываю глаза, которые начинают слезиться. Судорожно выдыхаю воздух ртом. Что тут, в принципе, спрашивать? Сделал со мной все, что захотел, в очередной раз, никак не учитывая моего мнения.

      − Молчишь? Значит, все в порядке? − в шепоте Князева звучит явный сарказм.

      Я чувствую, что между веками левого глаза все-таки прорывается первая слезинка.

      − Как тебе в голову пришла идея воспользоваться моим невменяемым состоянием и набить мне татуировку?

      Князев усмехнулся и провел пальцем по контуру рисунка под моей левой грудью.

      − Как пришла идея? – переспрашивает он, чтобы отвечать ровно на этот вопрос, на тот, который ему задан. – Вдохновился интересной символикой. Горизонтальная восьмерка − знак бесконечности. Видел в каком-то сюжете, что она приносит удачу своему обладателю. Кажется, удача никому не повредит. Или ты не знакома с толкованием этой символики?

      − Это, чтобы меня не взяли на службу в полицию?

      − Тебя и так туда никто и никогда не возьмет, и ты знаешь, почему.

      Я вздыхаю несколько раз, чтобы не наговорить лишнего, прекрасно понимая, что любые мои слова, идущие вразрез с его мнением – априори лишние. Татуировка уже красуется на моем теле, никаким моим истеричным скандалом она не смоется. Хотя, не факт, что она – постоянная, Князев мог разыграть меня и, очень возможно, что она сама исчезнет через несколько дней. Если же она настоящая, не обязательно, что ее наличие мне навредит. Ведь нет прямого законодательного