Не ходи служить в пехоту! Книга 7. Северный ветер. Возрождение. Юрий Тимофеев

Другими словами, мы всю свою жизнь поставили под удар из-за него. Он всё знал в цветах и красках, много раз благодарил и говорил, что мы настоящие друзья и офицеры. Вот так! Теперь положи это на мои представления о чести и порядочности в те времена и подумай. Я и сейчас ему ничего не простил. Это подлость и предательство нас, его бывших друзей.

      – Юра, в каком году его в СИЗО сажали?

      – В 1989-м.

      – Почти двадцать лет прошло. Ты столько видел. Даже странно слышать твой юношеский максимализм.

      – Я предательство такое явное встретил только один раз. К счастью. Вот так чтобы не где-то кто-то там вообще, а глаза в глаза. Предательства не прощаю. И не прощу. Врага на поле боя могу простить запросто. Несложный вопрос. Можно ненавидеть Джугашвили, коммунистов и советскую власть, но стать власовцем недопустимо. Могу на примерах.

      – Интересно. Скажи.

      – Есть подполковник Русской императорской армии, генерал-лейтенант Красной армии Дмитрий Михайлович Карбышев. Есть любимчик Джугашвили, бывший генерал-лейтенант Красной армии Власов. Первый принял мученическую смерть в плену, потому что для него Родина есть народ, за который он воевал независимо от того, кто у власти. Армия вне политики! Ну а с Власовым всё и так понятно. Ему на всё плевать, кроме собственной шкуры. Была власть Джугашвили – он ему жопу лизал. Оказался под властью Гитлера – стал ему жопу лизать. Один человек с внутренним стрежнем, с мировоззрением, другой – приспособленец, предавший всех, даже своих женщин.

      – Про женщин поподробнее.

      – Сама почитай в интернете.

      – Ты считаешь, что супружеская измена – это сравни предательству Родины?

      – Нет, конечно. Тут не так прямолинейно. Когда любовница и ложь сплошная. Когда одной врёшь про любовь и другой тоже – тогда предательство. Когда таких слов не говоришь – не знаю. Семейные дела – это не моя тема. Я не священник. И далеко не святой. Когда так просто, как вина попить, и не в церковном браке – тогда не предательство. На мой взгляд. Вот если я тебе скажу, что люблю тебя, а потом заведу любовницу и буду врать обеим, называй меня предателем.

      – А ты ведь не говоришь мне таких слов.

      – Не говорю. Не готов такие слова говорить. И ты не говоришь.

      – И я не могу сказать.

      – Вот и не надо, если нет такого душевного желания. Зачем врать?

      – А предать бы меня смог?

      – Как именно? Что конкретно ты имеешь в виду? Приведи пример.

      – Ну, например, взять и рассказать какие-то мои секреты. Или сотрудничать с вашей ФСБ, используя меня?

      – Это исключено. А ты смогла бы?

      – А я не знаю.

      – Как тебя понимать?

      – Знаешь, можно так красиво сейчас сказать. Соврать просто. Но я не хочу. Тот же Власов, если бы не попал в плен, стал бы маршалом нашей Великой Победы. Мы с тобой говорили бы о нём с уважением. А вот оказался он в такой сложной жизненной ситуации и раскрылся с совсем другой стороны. А представь женщину, у которой, например, с одной стороны, Родина, а с другой – жизнь собственного ребёнка.