Лорды гор. Белое пламя. Ирмата Арьяр

благородный лед делает на первом уровне, где растает лишь через шаг небесного яруса?

      Речь этого существа наводила на подозрения, что в пекле ссохлось не только его тело, но и рассудок.

      «Убей ее», – ожил в голове Рогнус. – Или дай мне ее убить».

      Дух тоже свихнулся.

      «Не смей! – приказал я, отметив мельком, что мы с духом не сошлись в определении пола существа. – За что ее убивать? Мы – покровители синтов, а не…»

      «Убей немедленно!» – с визгливыми нотками заорал предок.

      Они и меня так сведут с ума!

      – Это не может быть первым ярусом, – ответил я синтке. – Ну, хорошо, скажи мне, где я могу найти Отраженную Саэтхиль?

      – Здесь, – раздвинулись сморщенные губы существа, обнажив беззубые почерневшие десны. – Здесь, тающий лед вершин, здесь. На пятидесятом ярусе в ваших свитках. Идем, я провожу тебя к ней.

      – Подожди, ты сказала – пятидесятый ярус?

      «Ничего себе ты промахнулся, родственник!» – заметил я духу.

      За ним не заржавело: «Тебе нужна была дурацкая цифра, или место, где найти Яррена?»

      Старуха, сделав пару шагов, оглянулась:

      – Именно так обозначен у вас первый уровень смерти. Идем же!

      «Раздави гадюку, пока не поздно!» – зарычал кровожадный дух.

      В кишках засвербело, к горлу подступила тошнота. Ну что за сволочь у меня предок!

      Я остановился, пытаясь справиться с приступом. Синтка снова оглянулась. Глаза ее недобро сощурились, рука приподнялась ко рту.

      «Дай мне убить ее!» – взорвалась голова воплем Рогнуса.

      Под его ли импульсом, или от привычки действовать, не дожидаясь, когда в тебя выстрелят отравленной иглой, я метнул дротик. Но старуха непостижимым образом скакнула, как скачет по стене тень, когда колеблется пламя свечи, и дротик лязгнул о камень. Что за дьявольщина!

      Я выхватил второй дротик, а синтка приложила кулак к губам, и в этот момент из отверстия в стене, у которого остановилась старуха, вылетела тонкая,  едва видимая нить, захлестнула ее горло и… срезанная голова синтки покатилась по наклонному полу, заливая его кровью, а через миг покачнулось и рухнуло туловище, конвульсивно дергая конечностями. Из правой ладони трупа выкатилась серебряная духовая трубка.

      Рогнус разжал впившиеся в мою плоть невидимые когти, но меня все-таки вывернуло. Хорошо, что я сегодня почти ничего не ел.

      – Как ты убил ее, Рогнус? – прошептал я, вытерев губы рукавом. – Я же запретил!

      «Это не я убил, к моему великому стыду за себя и тебя. Нас опередили, – довольным тоном сообщил дух. – Давай-ка, шевели ногами, лентяй!»

      Я поспешил к трещине в стене, перешагивая через красные разводы – кровь убитой уже высыхала, превращаясь в сухую пыль.

      В узком отнорке лежало еще одно человеческое тело. Едва я наклонился, оно пошевелилось.

      Человек поднял голову, и я с трудом узнал Яррена. Его кожа посерела и растрескалась, как сухая земля после месячного зноя, губы почернели и запеклись. Но глаза – свирепые и почему-то