Влюблена и очень опасна. Полина Раевская

произошло.

      – Юрий Павлович, вы что, забыли? Вы же сами всегда настаивали, чтобы я, уходя, выдергивала все вилки электроприборов из розеток. Даже расписку с меня взяли об ознакомлении с правилами пожарной безопасности. И я всегда… Вы же знаете… Неукоснительно… А тут в связи… В связи… – подходящие слова никак не приходили мне в голову. В конце концов, наверное, не очень вежливо напоминать человеку о его кончине. – В связи со случившимся, – наконец-то мне удалось выкрутиться. – В общем, я попросту не успела, так как прямо из офиса меня увезли в суд.

      – Ах, вот оно что! Тогда, конечно! Это многое объясняет. Бедняжка, мой брат, видимо, не слабо запудрил вам мозги, коль скоро вы не побоялись явиться одна на место, где недавно было совершено убийство.

      – Ну да, ваш брат это умел, – произнесла я автоматически и тут же спохватилась.

      – Простите, кто? Вы сказали, ваш брат? – Шестеренки в моей голове заработали так быстро, что, казалось, звук их движения заполнил собой всю комнату. Сложив «два и два», мне удалось-таки понять, «ху из ху» в этой комнате.

      – Так вы с шефом близнецы? – Проводись сейчас соответствующий конкурс, мне бы наверняка присудили на нем звание «Мисс очевидность».

      Вжав голову в плечи, я приготовилась выслушать какое-нибудь едкое замечание – неизбежное, окажись на месте своего брата сам шеф. Как ни странно, но никаких шуточек не последовало. Вместо этого второй Креольский, как я тут же окрестила про себя собеседника, галантно поклонился и протянул мне руку:

      – Разрешите представиться, Олег.

      Я осторожно пожала протянутую мне ладонь, опасаясь ощутить ее мертвенную холодность – где-то на краю сознания мне все еще казалось, что передо мной мой покойный шеф – больно поразительным было сходство двух братьев. Вопреки опасениям, рука оказалась вполне себе теплой. Нормальной такой температуры.

      – Простите Олег, э-э-э, как вас по отчеству?

      Мужчина засмеялся, а до меня не сразу дошло, что его развеселило. Поняв, наконец, какую сморозила глупость, густо покраснела. Хорошо еще, что царившая в комнате темнота скрыла мое смущение.

      – Ой, простите, ну, конечно, Павлович. Так вот, Олег Павлович, могу ли я задать вам встречный вопрос? Что вы здесь делаете в столь поздний час?

      Второй Креольский (интересно, он младший или старший) пожал плечами и промолчал. Хм, видимо, сходство с братом все же не только визуальное. Тот также игнорировал вопросы, на которые не хотел отвечать. Ну и ладно. В конце концов, мне нет никакого дела до этого субъекта и его передвижений в пространстве. Куда сильнее меня должен волновать календарь, до которого мне в очередной раз так и не удалось добраться. Радует, правда, что он по-прежнему на месте, а это значит, что и полиции о нем все еще не известно. Но, если позволить ему остаться на столе Марьи, это окажется только вопросом времени. Или нет?

      До этого момента я как-то не особенно задумывалась