Коробка передач. Андрей Полонский

Византии,

      О славе Наполеона, слонах Ганнибала, легионах Октавиана,

      И о стене, которую повелел воздвигнуть Цинь Ши Хуанди,

      Я тоже думаю.

      Миллионы не равных никому героев

      Из пущенных под нож могил

      Вопиют о справедливости.

      В этих кварталах,

      Где Элизабет покупает рядовой ужин,

      В этих квартирах,

      Где Марк блуждает по ютубу,

      В этих отелях,

      Где Августин с Августином обновляют свой инстаграм,

      Духи совершенствуют планы мщения.

      Они уже начали работать,

      И ложные сведения, сообщенные Голливуду,

      Входят в их фундаментальный план.

      В бикини на пляже

      Старуха хохочет, как ребенок.

      «Терпеть не могу литературных ассоциаций…»

      Терпеть не могу литературных ассоциаций,

      что сказано, то и сказано,

      особенно после войны.

      Двадцать лет идти от острова к острову в поисках оставленного дома,

      двадцать лет переходить из бара в бар в поисках забытого дыма,

      двадцать лет перелетать от сердца к цветку в ожидании совершенного приёма

      и верить в чёрта,

      главного свидетеля этих превращений.

      Не нахожу славянского слова

      Никогда, боюсь, у нас больше не выйдет

      Большого дракона на страх маленьким постояльцам отеля,

      Мы устали, втянулись в ежевечерние разговоры, покупаем приличные вещи,

      И их обустроенный мир нам кажется вполне пригодным для проживания.

      Наши союзники в кожаных куртках не шьют их больше

      из выдолбленных кож животных, убитых на охоте,

      Они покупают их в эргономично устроенных –

      не могу подобрать славянского слова – супермаркетах,

      Наши враги вообще не носят мехов и кожи, защищают

      права животных,

      И даже лучшие женщины, те, которые могли бы стать

      идеальной добычей,

      Вместо того, чтоб распалять свое воображение и трахаться

      направо и налево

      В поисках совершенного выхода за пределы гибнущего тела,

      Выбирают, нет, не участь невест Бога, а вегетарианство,

      нежное дружество, а то и – опять не могу подобрать

      славянского слова –

      Сепаратный феминизм.

      В ящике, считающем наши грёзы,

      Любовные сны прочитываются

      Как ошибка – снова не нахожу славянского слова –

      программы.

      «Не знаю села Наебалово, знаю село Небылое…»

      Виталию Пуханову

      Не знаю села Наебалово, знаю село Небылое,

      Между Юрьевом и Владимиром, ровно на полпути,

      Люди там все красивые, небо всегда голубое,

      Крестьяне работают утром и свободны уже к пяти.

      В Небылом былые ремесла сохранились в нетронутом виде,

      В Небылом девчонки на сене чудо как хороши,

      Никто тебя не отпишет, никто тебя не обидит –

      Удивительное совершенство невъебенной