Наследница. Кровь демона. Алиса Майорова

очередной приказ. Выглядел слуга плохо: тощий, чрезмерно высокий для своих четырнадцати лет и болезненно-бледный, как чистое полотно художника. Его кисти, все в шрамах от укусов, дрожали так, словно мальчик держал не поднос, а железный молот. Райнера раздражал болезненный вид слуги, но страх в его маленьких черных глазках возбуждал охотничий аппетит. Мо́йсон – глава разбойничьего отряда – приволок этого и других рабов в поместье год назад, рассчитывая получить награду. Райнер щедро платил за молодую кровь и тем самым вынуждал наемников соперничать друг с другом за право подороже продать ему пленных ребятишек. Глядя на слугу, вампир вспоминал, каким его привезли в поместье: крепким и сильным, с живым блеском в глазах и со здоровым румянцем на лице. Все то время, пока Советник осматривал и оценивал привезенных пленников, юноша выкрикивал оскорбления хозяевам дома, а затем, когда очередь дошла до него, укусил старика за палец. Заносчивый сопляк угрожал сравнять поместье с землей, обещал убить всех и каждого, если его не отпустят. Но Райнеру удалось найти на него управу, и вскоре слуга замолк: не каждому под силу открывать рот, полный крови и выбитых зубов. Став покладистым, как и все прочие до него, малец научился помалкивать. Это искренне обрадовало старшего Ричи, не выносившего неподчинение.

      Многих слуг в доме он использовал для утоления голода, поэтому покупал только здоровых, розовощеких и полнотелых рабов. Со временем они худели и бледнели, приобретая сходство с кровожадными хозяевами поместья. Юноша по имени Ви́нсент также отдаленно напоминал вампира. Белое, будто раскрашенное мелом лицо с высокими, резко очерченными скулами и острым подбородком, и тонкие конечности превращали его в живого мертвеца. Если убрать из комнаты все свечи и посмотреть на него в полной темноте, то можно ошибочно принять его за вампира. Эта мысль заставила Райнера усмехнуться – столь нелепой она была.

      – Что скажешь? – Хейки, занявший кресло напротив, ждал ответа. Терпеливостью брат похвастаться не мог, а потому намеренно постукивал острыми ногтями по хрустальной чаше, выводя Райнера из себя. Глаза его зловеще горели – старший Ричи хорошо знал этот блеск. Хейки задумал очередную гадость. Не для него ли, Райнера, он ее готовит?

      Старший Ричи лениво махнул слуге, и тот бросился к нему через всю комнату, почти роняя на ходу свои ботинки на размер больше, чем следовало бы носить. Когда он приблизился к столу, поднос в его руках дрожал, как желе на тарелке, но вино из графина чудом не пролилось. Райнер с интересом наблюдал, как слуга медленно наливает вино в хозяйскую чашу, изо всех сил стараясь не пролить ни капли. Нервная испарина покрывала лоб мальчишки. Старший Ричи ждал, что он сделает ошибку, и предвкушал предстоящее наказание. Чужой страх доставлял вампиру ни с чем не сравнимое удовольствие: испытывать превосходство над смертными он любил сильнее, чем разглядывать собственное отражение в зеркале. Страх превращает людей в животных и дурно пахнет для всякого вампира. Обостренные инстинкты позволяли Райнеру улавливать не только аромат крови жертв, но и некоторые их чувства, вызываемые присутствием беспощадного хищника. Вонь усиливалась по мере приближения Винсента к господскому столу, только то был в меньшей степени страх, а в большей – немытое тело.

      – Винс, как давно ты мылся? – напрямую спросил Райнер у слуги, окончательно решив оставить вопрос брата без ответа.

      – Три дня назад, господин, – проблеял испуганный юноша. Трясущимися руками он поставил на поднос наполовину опустевший графин.

      – Сегодня же смой с себя этот смрад, а то мне надоело вдыхать твою вонь.

      Рабу ничего другого не оставалось, кроме как покорно кивнуть в ответ на брезгливое замечание хозяина. Райнер уже думал над тем, чтобы немедленно отправить Винсента в купальню и позвать для обслуживания стола кого-нибудь другого, но вампира остановили мысли о пустой трате времени. Какая разница, кто наливает ему вино, если все рабы одинаковые? «Потерплю», – решил вампир, натурально скривившись от смрада слуги.

      Порой Райнер и сам был не рад, что стал вампиром. Бессмертная жизнь, прекрасная в своей неприкосновенности перед болезнями и старостью, все же имела существенные недостатки, с которыми приходилось мириться против воли. В частности, чутье у вампиров оказалось обострено настолько, что после превращения Райнер еще долго избегал встреч со слугами: он не переносил резких запахов их тел. И даже спустя много лет старший Ричи так и не смог до конца привыкнуть ко всем особенностям своего бессмертного воплощения.

      Несмотря на неприятный запах, Райнер остался доволен аккуратностью слуги. Наказание отменяется. Он даже пообещал себе подумать над тем, чтобы наградить Винсента отдыхом… если, конечно, драгоценный братец не испортит ему настроение, ведь именно из-за него Райнер обычно и терял самообладание.

      – Ты сегодня какой-то молчаливый, – насмешливо бросил Хейки, в очередной раз напомнив о своем присутствии. – Если ты и дальше собираешься молчать, тогда я пойду. Не хочу тратить свое время на молчуна – от рыбы и то толку больше будет.

      – Что ты хочешь, чтобы я сказал? – благодушное настроение Райнера мгновенно сменилось раздражением. – Мы сидим тут с вечера. Сколько можно обсуждать одно и то же?