Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Александр Берзан

истоках Сорок второго ручья, на лесопункт Прудный. Для меня – это было путешествие в запредельно неизведанное.

      Под осень, с более старшими парнями Столпецкими Колькой и Петькой, мы с нашим Сергеем перевалили Тумановку и по распадку спустились к речке Горная. Это была таинственная, чужая страна. Местность, где не бывал никто из жителей Елового!.. Речка! Нехоженые человеком берега… Какие крупнющие каменки бросаются на крючок! Первозданная, абсолютно дикая природа…

      Май. Раннее утро. Мне четырнадцать. Заспанный, я выхожу на кухню. Мама уже крутится у потрескивающей дровами, печки. Сейчас, весной, коров выпускают пастись так рано…

      – Саша! Деточка! – оборачивается ко мне, мама, – Чего поднялся? Иди, поспи!

      – Мам, медведь…

      – Да, пасётся твой медведь! – ругается на меня, мама, – С самого рассвета пасётся!

      Я хватаю взятый у Сергея Соловьёва бинокль и торопливо выхожу на крыльцо. На дворе – совершенно безоблачное, синее небо! А, запах какой! Весна!

      Я лезу по широким ступеням лестницы на плоскую крышу сеней. Лестница, в нашем доме – не как у всех. Она – «стационарная», устроена рядом с дверью в дом. Ступени из широких досок.

      На, по-весеннему ядовитой зелени крутого склона высоченной Школьной сопки, что гигантской плитой закрывает плато нашего посёлка с севера, я высматриваю чёрное пятнышко и навожу на него круглое поле бинокля. Это – медведь! Я жадно смотрю, как под лучами утреннего солнца, сально лоснится чёрная шерсть на медвежьем боку! Я долго-долго смотрю в бинокль, на пасущегося над нашим посёлком, медведя. Смотрю, как играют на лопатке бугры его мышц…

      С Казазаевым Вовкой мы часто забегаем на Магазинную сопку, стоящую по другую сторону поселкового плато. Чуть ли не каждый день. Стараясь побыстрее. Каждый день мы стоим над нашим посёлком и смотрим на него с высоты… За много раз, тропинку набили.

      – Смотрела, как вы на сопку поднимались! – улыбается мне как-то дома, мама, – Ты прыгаешь вверх, как кабарга. Прыг! Прыг!.. А следом – длинноногий Вовка, как лосёнок.

      К концу лета, перед восьмым классом – уже не осталось сопок на горизонте, на которых мы не побывали бы, даже в самых дальних окрестностях нашей, Еловской страны.

      …Мы, своей тройкой, шагаем от посёлка, по гряде сопок, в сторону Первого распадка.

      – «Путники перевалили через сопку и их взорам открылась величественная картина!» – с пафосом декламирую я, подражая книжным путешественникам.

      Высокий, ширококостный Вовка спокойно улыбается мне в ответ.

      …Мы стоим высоко – на вершине покрытой ельником, Сирабукской сопки. Мы смотрим поверх острых сопок, далеко на восток, через лежащую далеко под нами котловину с плоским плато нашего посёлка, за острую стену Тумановкого хребта. Там, за Тумановкой, над сопками возвышается грандиозная гора. Покрытая хвойным лесом сопка, на которой стоит гигантский каменный молот, в качестве вершины! Из всех, видимых нам отсюда вершин, мы не были – только на этой.

      На следующее утро, мы, своей неизменной тройкой, поднимаемся по Просеке и переваливаем через острый гребень Тумановского хребта. Скатываемся двести метров вниз по крутому травянистому склону – и начинается исток ручья. В чужую страну… По распадку ручья мы спускаемся до речки Горная. Этот путь мне известен, я здесь уже был прошлым летом.

      Только теперь – в месте впадения этого ручья в Горную, стоит база лесорубов! Бревенчатые балки, рев трелёвочных тракторов… Лесные, стеснительные подростки, по окраине расчищенной от леса площади, мы обходим стороной человеческое жильё…

      – Что встал, Семён? – возле балков, один мужик окликает другого.

      – Какие-то мальчишки! – недоумённо отвечает тот, – Вон, там! По краю прошли!

      – Шутишь? – сплёвывает его собеседник, – Откуда, им, взяться?

      Мы пересекаем лопуховый ивняк долинки Горной и уходим по хвойному лесу дальше, в направлении горы-молота…

      Ельники кончились. Выше – кедровый стланик. Мы долго продираемся среди кедрового стланика, вверх по склону… Всё круче становится склон! Вот уже сплошные заросли кедрача прорываются участками голых, каменных плит…

      Вот, нам уже приходится карабкаться круто вверх, по краям настоящих скал! Значит, скоро вершина!

      Но, однажды оглянувшись через плечо на сопки, на небо – мы понимаем, что у нас уже не остаётся светлого времени, на обратный путь.

      – Ну, вот! – расстраиваюсь я.

      – Как жаль! – вздыхает рассудительный Вовка, – Возвращаться нужно…

      – Ага, – кивает Игорь, – Нам бы засветло перевалить через гребень Тумановки!

      Здесь же, среди скал, в кедровом стланике, мы переводим дух. И начинаем скатываться обратно. Нам бы – где время взять?..

      Вот. Выбрались! Перекур… Мы устало сидим на узком, как нож, гребне Тумановского хребта. Левая нога свешивается по гладкой каменной плите в нашу Еловскую страну, правая – в сторону Горной.

      – Фуууу.

      – Ну…

      – Ага.

      Этот