Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона. Игорь Дмитриев

Бэкон был готов отказаться от активной политической деятельности и обратиться к философским и научным изысканиям. Однако, подумав, решил, как выразились его биографы, «to give his fragile political career one last chance»[242], сделав ставку на Эссекса, который в начале 1593 года стал-таки членом Тайного совета.

      Карьерные поиски

      Перед Бэконом, которого никак не устраивала карьера private lawyer, стояли две главные задачи – восстановить благорасположение королевы и получить должность генерального атторнея[243]. Именно эти задачи должен был решить Эссекс как патрон Бэкона.

      В организованной графом кампании по служебному продвижению Бэкона последний надеялся вернуть хорошее отношение к себе дяди, барона Бёрли, воспользовавшись услугами его секретаря М. Хикса (Michael Hicks; 1543–1612) и своих племянников – Томаса и Роберта Сесилов.

      С сэром Томасом (Thomas Cecil, 1st Earl of Exeter; 1542–1623) проблем не было. Он сразу обратился к отцу с просьбой посодействовать тому, кто был «почти родственником нашему дому, и чьи таланты и умственные способности ваше сиятельство, как мне известно, не считает неподходящими для той должности, которой он добивается»[244]. Сложнее было с сэром Робертом. Тот был поумнее, более брата вовлечен в государственные интриги и потому дал уклончивый ответ: во-первых, он не посвящен в «reshuffle plans» Ее Величества, а во-вторых, было бы лучше, если бы Бэкон смог «склонить графа [Эссекса] к участию в этом деле, ибо граф питает к Вам подлинную любовь и владеет надежнейшими и сильнейшими средствами преодолеть неудовольствие Ее Величества по отношению к вам»[245].

      Хотя сэр Роберт в этой ситуации решил умыть руки, Бэкон понимал, что его совет обратиться к графу вполне резонный. Но Эссекс отвечал на настойчивые просьбы своего друга помочь восстановить расположение королевы, что Ее Величество уже «совсем смягчилась (thoroughly appeased)» и единственное препятствие для его (Бэкона) дальнейшего продвижения по службе состоит в «the exception of his year», т. е. – молод еще быть генеральным атторнеем. Но Эссекс уверен, что Бэкон «вскоре сможет преодолеть эту трудность»[246].

      В июле 1593 года граф посетил Энтони Бэкона и заверил того, что непременно все устроит, надо только немного подождать, потому как сейчас Ее Величество «должна сначала встретиться с французскими и шотландскими послами и уладить свои зарубежные дела, а потом уже она сможет думать о делах внутренних»[247]. Ободренный этими словами, Энтони немедленно сообщил об уверениях графа матери. Если Эссексу и вправду удастся получить для Фрэнсиса доходную должность, то они больше не будут зависеть от дядюшки Уильяма: «мне не нужно будет беспокоить лорда-казначея, прося его помощи, занимая у него некие суммы для оплаты моих долгов… И чем более я буду свободен, тем тверже я смогу быть в разговорах с его сиятельством по поводу моего брата, чье благополучие и продвижение я рассматриваю как свое собственное»[248].

      Однако в действительности все оказалось сложнее. Граф явно недооценил

242

Jardine L., Stewart A. Hostage to Fortune. P. 145.

243

Такая возможность в принципе была, поскольку 4 февраля 1593 года скончался хранитель свитков (т. е. начальник судебных архивов) Д. Джерард (G. Gerard;?–1593) и его место должен был занять Томас Эджертон (Th. Edgerton; 1540?–1617), исполнявший в то время обязанности генерального атторнея.

244

British Library, Lansdowne MS 89, folio 209; Bacon F. The Letters and the Life. Vol. 1 (8). P. 236.

245

Sir Robert Cecil to F. Bacon, 7 May 1593 // Bacon F. The Letters and the Life. Vol. 1 (8). P. 238.

246

Lambeth Palace Library (London) MS 649, art. 314.

247

Ibid. Art. 145; A. Bacon to his Mother // Bacon F. The Letters and the Life. Vol. 1 (8). P. 254.

248

A. Bacon to his Mother // Bacon F. The Letters and the Life. Vol. 1 (8). P. 254.