К-55. Обманувшие смерть. Лев Пучков

и в два счёта опроверг доводы коллег:

      – Четверть населения К‑55 родилась на Поверхности. Все прочие – их дети и внуки. Так что мы без проблем справимся с любым вирусом, занесённым из нашего Прошлого полувековой давности. Вот если бы между нами была разница в десять-пятнадцать веков, стоило бы задуматься… А теперь по части секретности: если с нами будет «Некто в спецкостюме», все обратят на это внимание и сразу начнутся пересуды и сплетни. Так что все бегом разоблачаемся, и давайте переоденем Вадима.

      Все сняли спецкостюмы и уложили в ящики, а Вадима переодели в один из ремонтных комбинезонов из зиповского комплекта.

      Комбезы были засаленные, в маслянистых пятнах и благоухали мазутом, поскольку их держали как раз на случай разных аварийных работ. Однако выбирать не приходилось: родной наряд Вадима слишком бросался в глаза и в самом деле был похож на экспонат Исторического музея.

      – Нормально, – одобрил Мусаев, придирчиво осмотрев переодетого гостя из Прошлого. – Ты у нас будешь техником с Восьмого Уровня. Так пойдёт?

      – Почему так? – уточнил Панин.

      – В рейдовой группе нет никого с Восьмого Уровня, – пояснил Мусаев. – Меньше вопросов будет.

      – Да, пойдёт, – согласился Панин. – Вадим, запомните: Восьмой Уровень, Юго-Восточный сектор, там мастерские.

      – Запомнил.

      – Хорошо. А теперь, дорогие соратники, я вынужден привести вас всех к Присяге.

      «Присяга», это, конечно, громко сказано. Скорее, подписка о неразглашении.

      Панин набросал прямо в лабораторном журнале обязательство о гробовом молчании по факту результатов Эксперимента № 394, проставил ФИО и должности присутствующих и собрал подписи.

      Вадима тоже заставили подписаться, объяснив, что до особого распоряжения вся информация о проведении исследовательских работ является совершенно секретной и за её разглашение полагается ИМН (исключительная мера наказания).

      Вадим послушно начертал автограф, после чего расслабленно уточнил, что у них тут подразумевается под ИМН.

      – Рудники пожизненно, – пояснил Мусаев.

      Вадим пожал плечами, а потом кивнул.

      Он понятия не имел, что происходит в этих рудниках. Однако коль скоро это ИМН, значит, там явно не курорт. Ну и понятно, что не стоит стремиться туда попасть, на этот не курорт.

      Затем ассистенты упаковали гравипушки, а Панин тем временем взял замеры полевого фона с конвертера, прилегающего сектора… и с Вадима.

      – Странно…

      – Что такое? – насторожился сержант Мусаев. – Радиация?

      – Нет, радиация в норме. Но… Даже и не знаю, как это объяснить… В общем, прибор до сих пор фиксирует параметры портального поля. Если бы это не было невозможно в принципе… Я бы сказал, что оно перетекло в «объект». То есть в Вадима.

      – А это на самом деле невозможно?

      – Чтобы объект «всосал» в себя поле?

      – Да.

      – Это примерно