Страж Каменных Богов. Владимир Свержин

полгода он и Тимур сопровождали Атиля глубокой ночью к уединенной скале, из которой рос длинноухий каменный бог. В доме Шерхана полагали, что пристрастившийся к охоте наследник терпеливо подстерегает грозного барса или увлеченно преследует робкую лань.

      А «робкая лань» в одежде молодой жрицы, в венке из белых цветов ждала его у ног Спасителя Мира, дрожа то ли от полуночного холода, то ли от страха. Атиль примчался, соскочил с коня, склонил голову перед любимой, и та перед лицом бога и людей надела ему на шею гирлянду, признавая своим мужем и повелителем. Юный воин окутал плечи девушки яркоцветным покрывалом и перепоясал золотым пояском, затем дал испить своего вина и съесть половину своей лепешки, величая женой и владычицей сердца. Отныне лишь он мог одевать, кормить и поить эту красавицу, лишь он мог снимать поясок, обнажая ее тело. Потом…

      Двузубому и вспомнить сейчас странно, что думал он тогда, глядя на молодого господина и прелестную Чандру. Еще бы! Совершая давний обряд, он желал им счастья, и сердце его пело, радуясь союзу, заключенному у ног каменного бога.

      Потом, лежа перед Эргезом в напитанной кровью пыли с иссеченной плетью спиной, посыпаемой солью, он выл от боли и твердил, что лишь выполнял приказ и сопровождал господина. Затем, едва держась на ногах, клялся в верности, красной слюной плевал на привезенного из какой-то горской деревни ушастого бога и присягал на холодной стали хранить верность Пророку и умереть за него.

      Но, несмотря ни на что, он помнил ту ночь, сияющие глаза наследника Крыши Мира и юной жрицы каменного бога.

      «Не иначе, – помешивая уголья в костре, думал бывший арестант, – Аттила, зная правду, теперь посылает мне испытание, чтобы я на деле показал, крепка ли моя верность. Не может быть, чтобы такая встреча случилась просто так, без всякого смысла! Но ведь сын властителя правоверных говорит с лесными духами, как со мной. – Мысль, совершив круг, вернулась к началу. – Тогда выходит, прежде нас учили неверно. Может, истинное учение передается не из уст в уста, а голосом крови?»

      Двузубый задумался, глядя, как прожорливые языки пламени торопливо утоляют ненасытный голод свежей охапкой хвороста. По эту сторону реки, в глухом лихолесье, он чувствовал себя как рыба в воде и не слишком боялся ни зверя, ни гада ползучего, ни ядовитых трав и ягод. Но духи, о которых шептались в его родном селении, всегда тревожили его. Он чувствовал, не мог объяснить как, точкой между лопаток чувствовал, что не одинок даже в самом пустынном лесу! Деревья смотрели недобро, ощущая наперед гибельный удар топора и смерть во всепожирающем пламени. А может, и сами присматривали добычу. Лесной дух обещал хранить их сон, и это сильно облегчало ночную стражу.

      Но что делать завтра, куда идти? Долг, который ему с таким усердием вколачивали в спину, требовал вести знатного спутника к Эргезу, с недавних пор ставшему наследником Пророка. Вот только неведомый прежде