Люди и нелюди. Олег Дивов

когда «двадцать седьмая» присела на все четыре колеса – и рванула.

      Неизвестно, что подумала хозяйка «БМВ», когда мимо нее пронеслось эдакое пушечное ядро, но Валюшку пришлось туго. Опытный и умелый водитель, он невольно воспринимал все эволюции машины так, будто сам был сейчас за рулем. Короткий отрезок пути до Садового кольца Гусев пронесся настолько безопасно, насколько это было возможно при таком сумасшедшем темпе. Пришлось обогнать несколько машин, казалось застывших на месте, и ни одной аварийной ситуации Гусев не создал. Но все равно, сколько «Жигули» ни дорабатывай, в «Феррари» они от этого не превратятся. Поэтому, когда Гусев осадил «двадцать седьмую» у поворота с явным намерением дальше ехать спокойно, Валюшок облегченно перевел дух.

      «БМВ» в зеркале отсутствовал. Выбраковщики, не веря своим глазам, синхронно оглянулись.

      – А-а… Ползет, – Гусев вырулил на Садовое, и машина неспешно покатилась в сторону Нового Арбата. – Знай наших. Покойник Федя Яковлев на такой же тачке «Субару Импреза» загнал. Простую, конечно, не турбированную. Но все-таки! В городе, да на сухом асфальте, от нас спасения нет. Дешево и сердито.

      – И как же он ее загнал? – поинтересовался Валюшок.

      – Натурально. Измором взял. Сел на хвост и не слезал, пока она сама не нырнула в Яузу на нервной почве… А буквально на следующий день Федя переходил улицу на красный свет и попал под машину. Вот ты бы поперся на красный? Чтобы тебя насмерть задавили, и ты же еще остался виноват… Так вот, Леха, мы с тобой насчет расстрелов не договорили. Заруби на носу, выбраковка не расстреливает. Все, что ты слышал на подготовительных курсах, чистой воды правда. Наша задача – изъять из общества его врагов, обеспечить доказательную базу для суда – и все. Дальше работают уже судейские и ГУЛАК. А если мы кого-нибудь в процессе задержания убьем, значит, он использовал свое законное право оказать сопротивление. Исключений не бывает. Каждый занят своим делом. Милиция – розыском и профилактикой, мы – санацией, прокуроры э-э… прокурорят, а ГУЛАК уже конкретно истребляет всякую мразь. Путем создания ей невыносимых условий жизни. Между прочим, только строго между нами, пару раз случались запланированные побеги с каторжных работ.

      – Запланированные? А-а… – Валюшок поежился.

      – Кто-то должен был рассказать братве, какой это ужас.

      – Слушай, это на самом деле так… Так страшно?

      – Просто гибель, – кивнул Гусев. – Я ездил в командировки. Сопровождал дознавателей ко всяким узникам на допросы по вновь раскрытым делам. И кое-что смог увидеть. Они вкалывают как безумные. Там ведь можно пробиться в десятники, в бригадиры, устроиться на придурочную должность и этим немного облегчить свою участь. Читал Солженицына? Ничего похожего. А вот на фашистские концлагеря смахивает весьма. Малейшее неповиновение – тебя хватают под белы рученьки и уводят. Только не в газовую камеру, а на парочку уколов. И возвращаешься ты потом в тот же барак – остальным в назидание. Тихий и смирный возвращаешься. Их бы всех химией глушили, только на всех таблеток не напасешься.

      – Каторга