Сыновья войны. Николас Смит

военной техники.

      Доберман вынул наушники.

      – В чем вообще дело?

      – Не знаю, – ответил Винни, – но возможно, нам стоит вернуться на склад.

      Желтохвост покачал головой:

      – Заткнитесь, слабаки. Мы никуда не уйдем, пока не найдем Карли.

      – Что вообще дон Антонио хочет сделать с этой девчонкой? – спросил Винни. Он подозревал, что знает ответ, но все же хотел услышать его из уст посвященного.

      Желтохвост окинул его взглядом и пожал плечами:

      – Какая разница? Он распоряжается – ты делаешь. Приказывает спрыгнуть с моста – ты прыгаешь. Велит выпить галлон крысиного яда – ты глушишь его залпом.

      – С чего бы ему приказывать мне такое? – спросил Винни.

      – Он и не станет, дубина… хотя я помню, как одному парню приказали выпить крысиный яд, еще в Неаполе, после того, как один из капо застал его за трахом с его женой. – Желтохвост сделал еще затяжку. – Это было уже после того, как ему отстрелили яйца, разумеется.

      – Господи, и кто это с ним сделал? – спросил Доберман.

      Желтохвост посмотрел на Винни:

      – Твой старик.

      – А-а, точно.

      Винни прищурился, но Желтохвост отвернулся, дав разговору повиснуть в воздухе.

      Неужели его отец и в самом деле это сделал? Винни прогнал эту мысль, не желая спрашивать, потому что интуиция подсказывала ему: это правда.

      И это служило хорошим напоминанием о том, что не стоит перечить посвященным. Винни был одним из самых молодых и перспективных солдат в семье и уже знал, что лучше не переходить дорогу никому из этих людей. В мире Коза ностры не было ничего страшнее предательства.

      С крысами обращались как с крысами.

      – Поищу еще, – сказал Винни. – Доберман, может, тоже поучаствуешь и пойдешь со мной?

      Доберман встал со скамейки, потянулся, размял руки с татуировками, зевнул:

      – Ладно, бро.

      Желтохвост расслабился, наслаждаясь сигаретой и видом пляжа.

      На горизонт накатывали грозовые тучи, но они были слишком далеко от города, и дождя ждать не стоило. Хотя небольшой отдых от палящего солнца вряд ли бы помешал.

      Винни на ходу снял пропотевшую спортивную куртку.

      Музыку из динамиков на пляже заглушил вой сирен, и по улице промчалась колонна патрульных машин.

      – Чувак, даже в Неаполе так херово не было, – сказал Доберман.

      Винни пожал плечами. Он помнил кое-что из тяжелых времен в трущобах. Видеть повсюду полицию и копов там считалось нормой. Черт, в Риме копы, солдаты и королевская гвардия стояли на каждом крупном перекрестке, особенно у исторических достопримечательностей и финансовых районов.

      Сейчас Америка начинала ощущать вкус новой жизни – той, от которой семья Винни в свое время бежала. Он не мог отрицать, что ситуация выходила из-под контроля.

      Доберман, казалось, думал о том же.

      – Я боюсь, что на Лос-Анджелес тоже нападут террористы, – признался он. – И просто не понимаю, как правительство до сих пор не знает, кто творит это