Комната для трех девушек. Анна Данилова

Вадима Андреевича. Ваше имя указано в завещании. Мне с трудом удалось найти номер вашего телефона. У вас есть сестра, Екатерина Супонина?

      – А она здесь при чем?

      – Да ни при чем. Просто я должен был убедиться, что разговариваю именно с наследницей.

      – А… Понятно. И кто же это такой, Вадим…

      – …Андреевич…

      – …Супонин?

      – Знаете, это не телефонный разговор. Я бы хотел с вами встретиться.

      – Да вы хотя бы скажите, что это за наследство! Большое? – В ее голосе просквозило недоверие.

      – Немалое, я бы так сказал. Но, повторяю, это не телефонный разговор.

      – Ладно… Вы в Москве?

      – Да.

      – А я на съемках. Это в районе Переделкино, в Мичуринце.

      – Вы актриса?

      – Ну… не совсем, конечно. Пока что снимаюсь в массовке. Вы можете приехать сюда? Я бы прислала вам геолокацию.

      – Хорошо.

      – Когда приедете?

      – Думаю, часа через два, не раньше.

      – Хорошо. Договорились.

      Он часто прибегал к подобному способу добиться встречи с нужным человеком. Тема наследства, звучащая из уст адвоката, производила неизгладимое впечатление, и люди, даже имевшие горький опыт с подобными «письмами счастья», пришедшими им по электронной почте, все равно покупались и с легкостью соглашались на встречу. Безработные афроамериканцы, рассылающие по всему миру письма об умершем дядюшке-миллионере, мгновенно забывались, и среднестатистический россиянин, услышав в телефоне живой голос русского адвоката, замирал, рисуя в воображении пачки денег, особняки, увитые розами, и шикарные иномарки. То же самое сейчас происходило, вероятнее всего, и с Вероникой Супониной. Сейчас она поделится информацией со своей сестрой, и фантазия у девушек заработает.

      Спустя десять минут он позвонил еще раз по этому же номеру:

      – Это Борис Бронников, адвокат. Я только что звонил вам.

      – Да-да! – Голос Вероники звучал уже гораздо доброжелательнее и веселее. – Что-нибудь еще? Или же… вы ошиблись?

      – Нет-нет, все в порядке. Просто мне нужно знать точно, что это вы. Не так давно я уже набирал этот номер, и мне ответил мужской голос, мужчина представился Валерием Николаевичем Ребровым. Майором Ребровым.

      Девушка в телефоне рассмеялась:

      – Да, это мой парень. Он следователь, Ребров. Просто он ужасно ревнивый, когда я не могу взять трубку, то сам берет, пугает людей… Но это точно я, можете не переживать.

      – Он реальный следователь?

      – Ну да, работает в Следственном комитете.

      – Но почему он тогда сказал, что я должен приехать к нему на Новокузнецкую? – продолжал напускать туману Борис, помня, как этот самый Ребров напугал Антонину, приказав ей явиться в отдел.

      – Да? Не понимаю… Я ему сейчас позвоню, объясню, кто вы… Вообще-то он парень серьезный, может, конечно, разыграть, но не чужих же людей…

      – Как вам будет угодно. Это ваше право, звонить ему или нет. Знаете, что я подумал, Вероника? Если вы сейчас так уж заняты, может, перенесем нашу