Будь сильным как лев. Как родителям научить своих детей противостоять буллингу. Даниэль Дуддек

двадцать минут». Почему? Сейчас узнаете.

      В те времена буллинг был другим, не таким, как сегодня, не говоря уж о том, что и слова такого еще не существовало. Слово «моббинг»[1] пришло в наш язык из английского во второй половине ХХ века. «To mob» значит «наезжать, донимать» (в немецком языке мы применяем слово «mob», когда говорим о разъяренной толпе). Шведский врач Петер-Пауль Хайнеманн в 1969 году использовал термин «буллинг» для обозначения феномена, когда группа людей нападает на одного человека, не похожего на остальных, в чем-то отличного от понятий «нормы». Известность термин приобрел, благодаря шведскому врачу Хайнцу Лейманну, который говорил о буллинге в контексте травли на рабочем месте. Но издеваться, тиранить, высмеивать и объявлять бойкот люди умели задолго до того, просто этому явлению не давали такого названия. Однако самым существенным отличием было то, что в те времена не существовало мобильных телефонов с приложениями и социальных сетей. Не было их и тогда, когда я посещал среднюю школу. В этом было громадное преимущество: если в школе нас дергали одноклассники, то после уроков это, как правило, прекращалось. Вне школы никто не рассылал скандальные фотографии, не издевался в групповых чатах и не отправлял позорящие видео. Было неприятно, когда несколько человек из класса ополчались на одного, но если этот несчастный не жил по соседству с обидчиками, то хотя бы во второй половине дня он мог наслаждаться покоем. Сегодня все иначе. Свои проблемы дети и подростки уносят из школы в мобильных телефонах, и травля продолжается в классных чатах WhatsApp, Snapchat, Instagram или Tik-Tok. Такую цифровую травлю называют смарт-буллингом, однако часто встречается и понятие «кибер-буллинг».

      Если современные дети подвергаются травле, то зачастую это происходит беспрерывно. Злорадные высказывания, дискриминирующие фотографии или унизительные видео за долю секунды становятся потенциальным достоянием бесконечно большой группы людей. То, что прежде удерживалось внутри ограниченного круга, например, одного класса, теперь может распространиться по всей школе, спортивным секциям, по всей округе и даже городу, что лишь усиливает уничижительный эффект. Кто-то предложит подвергаемым травле детям отказаться от смартфонов, уйти в оффлайн. Однако многие дети и подростки этого не хотят, опасаясь, что станет еще хуже. «Чтооо? У тебя нет Инсты? Ты не знаешь этого ютубера? Ну ты урод!».

      Смартфон со всеми его возможностями – важная составляющая часть коммуникации ребят; для того, что тебя принимали, очень важно быть в курсе всех последних событий в социальных сетях, разбираться в актуальных играх и видео. В настоящее время в 98 % семей с детьми от 3 до 14 лет есть смартфоны. Согласно исследованию, проведенному отраслевой ассоциацией «Bitkom» (подробнее можно узнать на сайте statista.de), в Германии в группе детей 6–7 лет около 6 % имеют собственный смартфон. Среди 8–9-летних это уже 33 %, у 10–11-летних – 75 %, а у подростков в возрасте от 12 до 15 лет есть собственный смартфон в 95 % случаев. Эти цифры наглядно показывают, что телефон с выходом в

1

В данной книге на всем ее протяжении автор использует термин «моббинг». При переводе он был заменен на «буллинг» как более привычный в русскоязычной среде (здесь и далее прим. пер.).