После мюзикла. Пётр Межурицкий

здесь,

      где звёзд во вселенной не счесть, старина —

      зачем нам, приятель, другая страна,

      как будто и впрямь не хватает планет —

      ты помнишь, товарищ? И я уже нет.

      G-tt, Жуков и Никифор

      «Что может быть скучнее цифр?» —

      спросил у Жукова Никифор,

      не зная сам, зачем спросил.

      «Кому-то не хватает букв», —

      Никифору ответил Жуков

      из, к счастью, не последних сил.

      Неважно день ли, два ли, три ли,

      так вот они и говорили —

      не ради славы, прав и льгот,

      но ведь и в самом деле клёво

      то, что в начале было слово,

      и это слово было G-tt.

      Реквием

      Я лиру посвятил народу своему,

      причём на языке, неведомом ему,—

      проносятся года, но мне не смотрит в рот,

      ловя мои слова, Израиля народ.

      Могучий Иордан припал к моей руке—

      тут даже не послать на русском языке,

      а если и пошлёшь, то кто тебя поймёт,

      опричь таких, как ты, и свой стяжая мед,

      спускается с горы израильский спецназ,

      прощаются миры с Землею Ашкеназ.

      «Пускай в любви ты умираешь…»

      Пускай в любви ты умираешь,

      но что бессмертие мне – рай лишь,

      где райские, допустим, птицы,

      как их пером ни опиши,

      ждут не дождутся инвестиций

      от, в том числе, моей души?

      «Пришла пора мне вспомнить детство…»

      Пришла пора мне вспомнить детство —

      Вражды, и дружбы, и соседства,

      останки кирхи, Ланжерон,

      Горсад и шоу похорон,

      когда, эпически степенно,

      под марш стоический Шопена

      являла смерть свое бесстыдство, —

      но побеждало любопытство.

      Земля и небо

      1.

      Слаб Господь, зато сполна

      Церковь Божия сильна,

      и веками невдомёк,

      кто же так устроить мог,

      что её не побороть,

      если правда слаб Господь.

      2.

      Когда порежут на ремни

      тебя в подвале понемногу,

      ты это как-нибудь замни,

      не дай порадоваться Богу,

      скажи: «Где Бог, а где подвал»,

      пусть думает, что сплоховал.

      3.

      Как ни суди да ряди Асмодей,

      не одинаковы шкуры —

      гвозди бы делать из этих людей,

      а вот из тех – абажуры,

      мыло ещё, из кого-то браслет

      можно – душа ведь живая,

      в общем, как точно заметил поэт,

      лишних людей не бывает.

      4.

      В Третьем отделении

      служило Приведение,

      а Предопределение —

      в Девятом управлении,

      и не в порядке мистики

      и точно не в астрале

      в простом спецхране листики

      они перебирали

      и обобщали выводы,

      ведя свои тетради,

      не ради личной выгоды,

      а может быть – и ради.

      5.

      «Неужели Рюрики

      не ценили брюлики?»