Проклятие чужого золота. Борис Бабкин

головки, уважаемая. Надеюсь, я выразился ясно и больше мы не станем к этому возвращаться.

      – Конечно, Лев Леонидович, – поспешно согласилась она.

      – Да вы не волнуйтесь, милая. Лучше ответьте, насколько вы доверяете своему зятю? Что касается меня, то я не верю людям, подобным Гуськову. Они давали присягу на верность Отчизне, а сами за гроши делают все, о чем их попросят. Заплатишь больше, он и убить сможет. А если кто-то другой укажет на тебя и увеличит сумму, Гуськов, не задумываясь, пристрелит и вас, и меня. Кстати, как здоровье вашего уважаемого супруга?

      – Поправляется, – недовольно ответила она.

      – Господи, Элен, – засмеялся Лев Леонидович, – неужели вы настолько желаете гибели супруга, что даже говорите о его выздоровлении так, что…

      – Извините, – перебила она, – но это уже мое личное дело, и вас оно никак не касается.

      – Ну зачем вы так? Я уважаю вас как человека и ценю как партнера в нашем небезопасном бизнесе. Значит, Андрей Семенович поправляется. А что он говорит об аварии?

      – Как о случайности. Водитель врезавшегося в него «Москвича» был сильно пьян.

      – Значит, он ничего не понял. Хорошо. Если не образумится, повторим. Не хотелось бы, ей-богу, убивать его, но договориться с ним, к сожалению, видимо, не получится. А я очень не люблю, когда мне мешают. До свидания, уважаемая. Я доволен, что судьба свела нас вместе. Надеюсь на дальнейшее развитие нашей дружбы и деловых отношений.

* * *

      – Он прощался с этой, – кивнул влево Рябой. – Ну, с тещей…

      – Понял, – кивнул Горец. – А дальше?

      – А дальше караул. Эта шкура пошла к бару, а там тачка стоит. Знаешь, кто пассажир?

      – Догадываюсь, – усмехнулся Виталий. – Ташкент?

      – Да кто такой Ташкент? – махнул рукой Рябой. – Шавка мелкая. Там был Марксист.

      – Кто? – опешил Горец. – Элен с Марксистом шашни водит? Вот это хрен! Стой, а ты-то откуда Марксиста знаешь?

      – Я же крутился в городе, пока ты меня не выдернул. Мы и ходили кодлой под сыном Марксиста.

      – Ну и ну! Значит, этот сучонок с Марксистом дела имеет. Вот падла! Короче, слушай, Рябой, подключай своих кентов городских, ну чтоб более-менее соображать могли, и сажай на адрес, у которого мы были, помнишь?

      – Так чего ж не помнить? – усмехнулся Павел. – Конечно, помню. Это я запросто. Насчет слежки за хатой договорюсь, но за спасибо никто пальцем не шевельнет.

      – Не обижу.

      – Тогда поехали. Я заскочу к парням и наколку им дам.

      – И сотовый, – вытащил телефон Виталий. – Если что, пусть звонят. Хотя постой. Пропьют твои приятели сотовый и ни хрена не увидят. У меня нет толкового человека. Поломать кого, на это найду сразу, а вот насчет…

      – Да есть подходящий мужик, – перебил его Рябой. – Он все сделает. У него сынишка приболел, он за любую работу берется, чтоб хоть какие-то бабки заработать. Ему рублей двести дать, и все будет путем.

      – Триста. А если что-то путное узнает, тысячу дам. Он как живет?

      – Да вообще хреново. Срок тянул за мордобой. И вышел к голому столу. Жена болеет постоянно. Но