Небо № 7. Мария Свешникова

еще я вижу, что ты в меня не веришь. Рабыня, официантка, панель. – На грудину будто чугунный утюг водрузили, каждый вдох – поднятая 50-килограммовая гиря. – Мы же на Ленинградке? – Продышавшись, я огляделась по сторонам. – Ее в девяностые называли панелью?

      – Она самая. Только я прекрасно знаю, что ты никогда на подобное не решишься! Для этого тоже смелость нужна и трудолюбие! – крикнула она мне вдогонку, потом пересела на переднее сиденье, явно размышляя, каким аперитивом запить данный вид ссоры.

      Суть дорожно-транспортных отношений в том, что всегда кто-то кому-то переходит дорогу. Что зеленый для одного, то красный для другого. И так будет вечно. Пока не зажжется желтый и участники этих странных отношений не пойдут на риск и не начнут решать, кто же из них прав, а кто лев.

      Машины в правом ряду мигали поворотниками, как цветомузыка. Меня прельщал средний, он никуда не сворачивал с пути. От проспекта исходил жар. Каблуки тонули в раскаленном асфальте. Неужели привести с собой дождь – это такой немыслимый перевес багажа?

      И тут, в очередной раз выдернув себя из недр дорожного полотна, я решилась. Решилась хоть раз в жизни ответить за собственные слова. Если что я и усвоила из воспитания, это то, что за сказанное надо нести ответственность.

      От духоты перед глазами рябило; по моим подсчетам, до обморока оставалось несколько минут, и лучше в этот момент оказаться внутри машины с кондиционером. Я решила не рисковать своей вегето-сосудистой дистонией и двинулась в сторону пешеходного перехода, где весь ряд тормозил перед поворотом.

      …Вдруг из замершего рядом автомобиля, чье боковое зеркало я беспардонно задела бедром, заиграл Патрик Вульф:

      It’s you

      Who puts me in the magic position, darling now

      You put me in the magic position

      To live, to learn, to love in the major key[1].

      Неужели кто-то в Москве слушает брит-поп?

      А какого черта и не наломать дров? Если верить отцу, то живем мы только один раз, и терять, собственно говоря, нечего. С другой стороны, если верить матери, мы живем бесконечный караван жизней, тогда тем более – почему бы не рискнуть? К тому же если весь мир думает, что русские девушки – проститутки по складу сознания, то я просто следую зову природы. Гены пальцем не раздавишь.

      Трясущейся рукой я постучала в окно пассажирской двери. Водитель опустил стекло. Убавил громкость.

      – Можно я у вас здесь посижу? – Я пыталась не смотреть на мужчину, управляющего транспортным средством.

      – Зачем?

      Не могу сказать, чтобы сухощавый мужчина с сизоватой проседью на висках испугался, скорее он был приветливо насторожен.

      – Откройте, пожалуйста, быстрее, а то сяду в соседнюю.

      Все-таки угроза – всегда самый верный способ манипуляции. Он снял блокировку с дверей и пустил меня в свой вечер.

      – Что у вас случилось с музыкой?

      – Приложение зависло. – Он показал мне, что следующий трек не подгружается. – Могу радио включить.

      Он не придавал значения мелочам. Крепкая нервная система – это плюс.

      Видимо,

1

Ты та, которая делает меня особенным. Детка, именно ты заставляешь меня сейчас жить, познавать, любить на полную катушку. (Здесь и далее примечания автора.)