Незаметные убийства. Гильермо Мартинес

в заметке под конец, пока нет других новостей, «Оксфорд таймс» присоединяется к совету инспектора Питерсена: хозяйкам пора забыть старые добрые времена и в любое время запирать двери на ключ.

      Я перевернул страницу, отыскивая раздел, где печатают извещения о смерти. Свои соболезнования по случаю кончины миссис Иглтон выражали люди, чьи фамилии составили длинный список. Фигурировали здесь также Британская ассоциация скраббла и Институт математики в лице Эмили Бронсон и Селдома. Я сложил газету и сунул в ящик стола. Потом налил себе еще одну чашку кофе и погрузился в изучение статьи моей научной руководительницы. В час дня я спустился к ней в офис и увидел, что она завтракает. Расстелив поверх бумаг салфетку, Эмили ела сандвич. Когда я заглянул в дверь, она радостно вскрикнула, будто обрадовалась тому, что я живым и невредимым вернулся из опасной экспедиции. Несколько минут мы поговорили об убийстве, и я поведал ей что мог, ни разу не упомянув имени Селдома. Казалось, она по-настоящему беспокоилась за меня.

      Затем словно между прочим Эмили спросила, не слишком ли донимает меня полиция. Ведь иногда эти люди ведут себя не очень учтиво, особенно с иностранцами. Она чуть ли не извинялась за то, что сама предложила мне снять комнату в том самом доме. Мы еще немного побеседовали, пока она заканчивала свой завтрак. При этом она держала сандвич двумя руками и откусывала маленькие кусочки по краям, как будто клевала его.

      – Представьте, а я и не знал, что Артур Селдом живет в Оксфорде, – словно ненароком вырвалось у меня.

      – Да он, насколько мне известно, никогда отсюда не уезжал! – с улыбкой откликнулась Эмили. – Артур полагает, что надо только выждать какое-то время – и все математики съедутся в Оксфорд, как паломники к святыне. У него постоянное место в Мертоне. Хотя он не слишком общителен и редко показывается на людях. А где вы с ним встретились?

      – Я видел его имя под некрологом, – уклончиво ответил я.

      – Если хотите, я вас познакомлю. Он, как мне помнится, отлично говорит по-испански. Его первая жена была аргентинкой. Она работала реставратором в Музее Ашмола[9], занималась большим ассирийским фризом.

      Эмили замолчала, словно невольно совершила маленькую бестактность.

      – Она… умерла? – спросил я робко.

      – Да, – ответила Эмили. – Уже очень давно. Между прочим, в той же автомобильной катастрофе погибли родители Бет. Их было четверо в машине. Они были неразлучны. Ехали в Кловли на выходные. Выжил один только Артур.

      Она сложила салфетку и аккуратно бросила в мусорную корзину – так чтобы ни одна крошка не упала на пол. Потом сделала маленький глоточек из бутылки с минеральной водой и ловко нацепила на нос очки.

      – Ну что? – спросила она, стараясь сфокусировать на мне взгляд бледно-голубых, словно выцветших глаз. – У вас нашлось время, чтобы прочитать мои работы?

      Когда я вышел из института, было два часа дня. Впервые жара стояла

9

Старейший в Великобритании музей (создан в 1683 г.), носит имя своего основателя Элиаса Ашмола (1617–1692) и располагает уникальной коллекцией древностей.