Волшебный дар Аллочки. Алёна Стимитс

рь он в женскую любовь не верит. А в суп верит, поэтому, как обезьяна, держится за обе ветки: и за свою независимость, и за Аллу Петровну с ее борщом.

      Алла Петровна испробовала всякие хитрости, чтобы сподвигнуть этого субъекта к совместному проживанию: просила собрать шкаф, купила ему зубную щетку, намекала на свою горькую судьбину, рассказывала про замужних подруг. Она пустила в ход все свое обаяние, но кавалер попался ей какой-то неподатливый – жует, кивает, а выводов не делает.

      И она уж было хотела его бросить, потому что невыгодно изводить столько супа на человека, который совершенно не стремится связать с вами жизнь, но вот беда – другие мужчины, которые ей попадались, были еще несговорчивее. Те вообще отказывались оплачивать ее счет в кафе, а то и вовсе приглашали Аллу Петровну просто прогуляться в парке.

      А если, допустим, ноябрь, то в парке уже довольно-таки холодно!

      Хочется уединиться в уютной кофейне, с пироженкой, но только не за свой счет, разумеется.

      Приняв во внимание все эти факторы, Алла Петровна решила, что лучше уж варить борщ по пятницам.

      Впрочем, к чему весь этот официоз, давайте называть ее просто Аллочкой. Она ведь женщина не старая, хоть и вздыхает, глядя на себя в зеркало. Кстати, Аллочкой ее и на работе называют. А работа у Аллы Петровны очень интересная! Главным образом тем, что трудится она в сугубо мужском коллективе. Кроме нее, в кабинете ни одной барышни больше нет.

      Тут вы, конечно, очень удивитесь: мол, как же так, в мужском коллективе и никого себе не присмотрела? Позвольте же, я вам напомню одну крылатую фразу: «Хороших мужчин еще кутятами разобрали», а в офисе Аллочки все мужчины очень даже достойные и, следовательно, глубоко женатые.

      В тот день, когда началась эта история, как раз была пятница. Но не совсем обычная.

      Он не пришел.

      Сказал, что занят, и, вообще, борщ на работе поест.

      Аллочку это сильно испугало. Она опять долго смотрела на себя в зеркало и вертела в голове одну и ту же мысль: «Надо что-то предпринять…»

      Но вы, о мои уважаемые читатели, даже в страшном сне вряд ли сможете себе представить, чем ее «что-то предпринять» обернулось для окружающих.

      Аллочка была женщина ведомая. Она боялась смелых решений и всегда заручалась мнением своих подруг.

      Их было две: Натусик из отдела женского белья и Екатерина Эдуардовна – заведующая детским садиком. Я не могу просто так, вскользь, ограничиться их именами. Эти женщины, как сейчас говорят, были для Аллочки инфлюенсерами. Они прямым образом влияли на ее судьбу: когда Аллочка сомневалась, как ей поступить, собирался консилиум, состоявший из двух подруг, которые всегда знали, что, когда и с кем делать. А сомневалась Аллочка часто.

      Между обеими подругами царила неприязнь. Екатерина Эдуардовна считала Натусика выскочкой и вертихвосткой. Натусик тоже недолюбливала сотрудницу дошкольного учреждения. Она отзывалась о ней как об особе склочной, мелочной и завистливой.

      И таки нельзя сказать, что они ошибались насчет друг друга, но одно их объединяло: Аллочку они жалели и считали «неустроенной», втайне радуясь, что в их жизни все по-другому. Отчего же не посочувствовать тому, у кого дела идут не очень? Это всегда и окрыляет, и поднимает собственную значимость.

      Позволю себе еще немного деталей, иначе размах влияния обеих женщин на Аллочку будет не до конца ощутим.

      Подруги были замужем, что, как вы понимаете, усугубляло тревогу Аллочки за свою собственную судьбу. Натусик еще и двумя детьми мужа осчастливила. Она вообще – женщина ушлая: в любую щель прошмыгнет, к кому угодно подход найдет. Лестью, конечно, но какая разница? Важен результат.

      К тому же у Натусика был талант: она могла продать вам все, что захочет. Допустим, идете вы мимо ее отдела, думаете о чем-то своем и взглядом случайно цепляетесь за какие-то непонятные чулки в огромную сетку. Повторюсь, это получается у вас непроизвольно. Однако даже одного неосторожного движения ваших глаз вполне хватит Натусику, чтобы сподвигнуть вас на покупку этих чулок. Я бы даже сказала, что с вами это произойдет самым что ни на есть фантастическим образом: вот вы просто стоите, а вот, через пять минут, уже несете в сумке какие-то непонятные чулки. Розовые, да еще и за две тысячи. Возвращаетесь домой, с удивлением оглядываете этот шедевральный предмет женского гардероба и думаете: что за наваждение?!

      Теперь представьте, как все это может раздражать Екатерину Эдуардовну, даму грузную, авторитарную и свято убежденную, что в мире только одна точка зрения имеет право на существование. Думаю, вы поняли, чья.

      Екатерина Эдуардовна тоже замужем, но ни Аллочка, ни Натусик толком не могут понять, работает ли ее супруг, потому что чаще всего они слышат, что «Федька всю задницу себе на диване отлежал, тунеядец несчастный».

      Но вроде бы (что, конечно, под сомнением, исходя из вышеперечисленных дефиниций) – вроде бы муж Екатерины Эдуардовны даже при таком пассивном времяпрепровождении каким-то невероятным образом умудрился купить новый автомобиль и свозить жену в Адлер.

      Своих