Культурология: Дайджест №3/2012. Ирина Галинская

не может противостоять искушению бездной. Он не в состоянии переработать и сделать для себя безопасным подобный опыт. «К тому же великое безобразное начинает активно дополняться и обрастать и малым, повседневным и привычным безобразным» (с. 260).

      Автор подчеркивает, что онтология безобразного шире онтологии красоты. «Формы и виды безобразного неповторимо вариативны, здесь все решает воображение, для которого нет канонов и требований соответствия, и ничем не стесняемый художественный поиск… Безобразное искушает и метафизически. Искушает возможностями как опять же безграничной свободы, так и глубины символизации, достижения безграничной выразительности того, что и непредставимо, и невыразимо… Безобразное привлекает и как возможность выражения протеста. Причем протеста, адресованного не только к обществу, но и к самому миру…» (с. 262).

      Одна из характерных примет современного культурного контекста – заигрывание с безобразным, «когда мертвое притворяется живым». Это есть отпадение от человеческого образа, перечеркивание идеи человека, уход от человеческой нормы в разных ее формах, «что свидетельствует о разочаровании человека в самом себе, разочаровании, которое и гонит его в “сады Бодлера” – прочь от природы, от органики, от человека… В область мертвого, в сферу случайного, бессмысленного, хаотического» (с. 276). Ссылаясь на слова Х. Зедльмайра, автор замечает, что «отверзлись врата подземного мира, и мы наблюдаем вторжение хаотического нижнего мира во внешне упорядоченный интеллектом и культурой мир человека. У человека появились новые боги – Хаос и Ничто» (цит. по: с. 292). Образ нашего общества автор называет, к сожалению, «равно без-образным и безобразным» (с. 300).

      Тем не менее в заключение высказывается «несколько слов в защиту безобразного – не столько явления, сколько категории: выделения и самой правомерности присутствия категории безобразного в кругу других… категорий, и ее равноправности с ними» (с. 301).

      Безобразное неотрывно от жизни, оно неустранимо из ее живой ткани, «из ее хрупкого дления, которое не бесконечно и не до конца объяснимо. Безобразное есть неотъемлемая часть нашего мира, его оборотная сторона, “мертвый лик отвергнутого мира”, как выразился поэт М. Волошин. И его не избежать, оно незаменимо для обозначения того, что реально есть…» (там же).

      Монография завершается выводом о том, что безобразное учит ценить бытие во всех его проявлениях. «Человек обречен творчески работать с безобразным, превращая его в красоту, но никак не умножая его и не населяя им свою жизнь» (с. 303).

И.И. Ремезова

      ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ

      ПРОБЛЕМА КРИЗИСА КУЛЬТУРЫ В ТРУДАХ ОСВАЛЬДА ШПЕНГЛЕРА И АНДРЕЯ БЕЛОГО9

Н.В. Александрова

      К проблеме соотношения культуры и цивилизации, т. е. к традиционной проблеме философии культуры, обращались немецкий культурфилософ Освальд Шпенглер (1880–1936) и русский символист и философ Андрей Белый (Борис Бугаев, 1880–1934).

9

Александрова Н.В. Проблема кризиса культуры в трудах Освальда Шпенглера и Андрея Белого // Культура и цивилизация. – Ногинск, 2011. – № 1. – С. 28–36.