Душа Бога. Том 2. Ник Перумов

нужным.

      Тигр не знает высоких слов. Зато он знает, что хозяйку надо спасти, и не «любой ценой» – а просто спасти.

      Тигр не знает множества слов, зато он знает, что такое любовь.

Райна

      …После той твари Дальних всё пошло как-то совсем скверно. Минотавры схватились с «троллем, что под мостом», и громадное большинство их там и осталось. Битва длилась и длилась, и Райна готова была поклясться, что мёртвые, пронзённые костяными крюками твари, минотавры поднимались вновь, снова кидаясь в безнадёжную схватку.

      Сейчас Деве Битв казалось – она всем существом своим ощущает отчаяние и ярость бойцов, их боль, предсмертный ужас, трепет последней агонии; и внезапное возвращение, новые силы, новая попытка, оборачивающаяся лишь новой болью.

      И всё это становилось силой, исторгаемой у сражавшихся.

      Их душам некуда было уходить, и они оставались прикованы к телам.

      И продолжали биться.

      – Оставь их, звездноокая, – прохрипел минотавр Барх, кого валькирия с немалым трудом вытащила из побоища под мостом. – Оставь, это ренраз!

      – «Ренраз»?

      – Судьба, звездноокая. Оставь их своей судьбе, а нас веди дальше.

      «Веди дальше», легко сказать! Куда тут вести, в сплошной мгле, среди обманных и лживых видений?

      – Гляди, доблестная!

      Туман волновался, завесы его расходились, перед Райной и минотаврами поднимались мрачные вершины древнего елового бора.

      «Ты победила, Дева Битвы. А теперь пора, возвращайся, первый из Кругов Земных тобою пройден. Ступай по тропе смело, велик и страшен Железный Лес, и придётся тебе в него ещё вернуться…» – припомнила Райна сказанные ей слова.

      Что ж, круг второй, надо понимать.

      – Железный Лес, братья! – Она вскинула меч. – Железный Лес, его надо пройти.

      Никто из её воинов не спросил, зачем.

      Узкая тропа вилась меж вековых стволов. Лес недобро молчал, лишь где-то высоко в вершинах перекликались мрачные голоса.

      Минотавры озирались да крепче стискивали оружие. Однако даже здесь, в непривычной для них чаще, ловко сбили ряды, сдвинули щиты, у кого они оставались после схватки с троллем у моста. Барх, лишившийся одного рога, вышагивал рядом с валькирией.

      – Звездноокая… – понизил он голос. – Есть ли выход отсюда?

      – Не ведаю, храбрый Барх. Знаю лишь, что сражаться надлежит так, чтобы оказаться достойной песен и саг. Даже если их некому будет рассказать.

      – Но кто теперь враг?

      – Любой, кто преградит нам путь.

      …Сперва всё шло хорошо. Выскочила мохнатая шестирукая тварь, замолотила кулачищами – Барх и остальные смели её с тропы прежде, чем Райна успела вскинуть меч. Повалилось поперёк дороги дерево, прямо в лица полетели колючие стрелы каких-то горбунов-пигмеев – минотавры мигом составили щиты «черепахой» и взяли преграду штурмом, деловито растоптав писклявых нападавших.

      Отряд валькирии приободрился, дружно топал по мягкой лесной дорожке; Барх даже затянул боевую песню, мол,