«Хождение вкруг». Ритуальная практика первых общин христоверов. К. Т. Сергазина

жена может получать что ему на ум взойдет. Сии люди никому не кланяются и никого не почитают, ничему не учатся, не божатся, и отметают едва не все христианския церемонии»[4]. Кажется, что «квакерская ересь» систематически появляется на обложках архивных дел еще в XVIII веке. При этом кажется, что в делах подобный термин присутствует далеко не всегда.

      Во-вторых, заманчиво было бы набросать некоторые возможные параллели. Среди них можно было бы назвать «мучимых судорогами» (convulsionnaires) из парижской церкви Сен-Медард. История convulsionnaires, падающая как раз на тот же промежуток времени, над которым работает автор – 1728–1745 годы, – содержит целый ряд параллельных элементов[5]. Это и оппозиционное религиозное течение, в среде которого возникает явление (в данном случае, янсенизм), и роль почитания могилы только что умершего праведника (в данном случае, диакона Пари), а также – превращение открытого и широкого сообщества в замкнутые группы. Предполагая отсутствие какого-либо культурного трансфера, интересно было бы поставить вопрос о том, почему складывающиеся оппозиционные течения показывают близкие элементы.

      Посылая студентам по электронной почте тексты для семинаров, мы обычно приписываем в конце пожелания: Bonne lecture (доброго чтения!). В отсутствии падежа, это пожелание можно прочитать и как оценочное суждение – «хорошее чтение!»

      Уступая место автору, чувствую себя вправе сказать читателю – Bonne lecture.

Александр Сергеевич Лавров,Universitе́ Paris-SorbonneПариж, ноябрь 2016 г.* * *

      В селе Красный Волок пригожий народ:

      Лебедушки девки, а парни как мед,

      В моленных рубахах, в беленых портах,

      С малиновой речью на крепких губах;

      Старухи в долгушках, а деды – стога,

      Их россказни внукам милей пирога:

      Вспушатся усищи, и киноварь слов

      Выводит узоры пестрей теремов.

      Моленна в селе – семискатный навес:

      До горнего неба семь нижних небес,

      Ступенчаты крыльца, что час, то ступень,

      Всех двадцать четыре – заутренний день.

      Рундук запорожный – пречудный Фавор,

      Где плоть убелится, как пена озер.

      Бревенчатый короб – утроба кита,

      Где спасся Иона двуперстьем креста.

      Озерная схима и куколь лесов

      Хоронят село от людских голосов.

      По Пятничным зорям на хартии вод

      Всевышние притчи читает народ:

      «Сладчайшего Гостя готовьтесь принять!

      Грядет Он в нощи, яко скимен и тать;

      Будь парнем женатый, а парень, как дед…»

      Полощется в озере маковый свет,

      В пеганые глуби уходит столбом

      До сердца земного, где праотцов дом.

      Там, в саванах бледных, соборы отцов

      Ждут радужных чаек с родных берегов:

      Летят они с вестью, судьбы бирючи,

      Что попрана Бездна и Ада ключи.

Николай Клюев, 1916 г.

4

Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полнаго сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великаго, изданное трудами… Федора Туманского. Ч. 3. СПб., 1787. С. 65. К сожалению, русский перевод «Истории» Гюйссена не датирован. Сравн. вполне нейтральное упоминание о квакерах в Пенсильвании в опубликованном в 1719 году переводе «Географии» Гюбнера (Словарь русского языка XVIII века. Л., 1984. Вып. 10. Кастальский—Крепостца. С. 23).

5

О мучимых судорогами см.: Catherine-Laurence Maire. Les convulsionnaires de Saint-Mе́dard: miracles, convulsions et prophе́ties à Paris au XVIII^esiècle. Paris, 1985.