«…И только притчей тайну сбережешь». Беседы о Померанце и Миркиной. Роман Перельштейн

оздаю в себе пространство для симфонии жизни, то тогда я слышу удивительную, умиротворяющую, такую знакомую и вечно новую мелодию. Но если моё ухо настроено только на скрежет амбиций и лязг претензий, на грохот ультиматумов и дребезжание угроз, то о контакте с собеседником можно забыть. А значит, будет утрачен контакт и со своей собственной глубиной. Ведь истинная глубина, последняя глубина у нас общая, одна на всех. Таково кредо Померанца и Миркиной, их духовное завещание нам.

      Очень много людей идут по следу, проложенному ими. Вот только все эти люди, я бы называл их прихожанами невидимой церкви, единоверцами по Единому духу, не всегда знают о существовании друг друга. И когда подобные встречи- узнавания происходят, то это воспринимается как чудо. Вот как об этом написала Миркина.

* * *

      Тишину измеряют сердцем.

      Тишиной измеряют сердце.

      Все, кто стихли, – единоверцы.

      Мы с тобой превратились в слух.

      Нам открылись такие дали!

      Мы с тобою сейчас узнали,

      Не придумали, а узнали,

      Как он веет – Единый дух.

      Вскоре после того, как Зинаида Александровна покинула нас, Мария Красницкая, её горячая поклонница и последовательница, создала интернет- музей «Фея Перели». Так звали персонажа одноимённой сказки Миркиной, которую она написала в феврале 1961 г. Сказка явилась ответом на январское эссе Померанца «Пух одуванчика». Так Григорий Соломонович и Зинаида Александровна объяснились друг другу в любви.

      Пространство интернет- музея очень быстро начало разрастаться. Михаил Беркович предоставил в распоряжение Марии огромный видеоархив. На протяжении многих лет Беркович снимал на камеру творческие встречи с мудрецами, которые проходили в Музее меценатов и благотворителей. Нижегородский литератор Анатолий Баляев и питерский поэт Аркадий Вайсберг, которые в 2011 г. организовали площадки «В Контакте» и на Facebook, посвященные творчеству мудрецов, посчитали нужным передать Красницкой права на созданные ими группы.

      С Вайсбергом мне не довелось познакомиться, а вот с Баляевым мы однажды пересеклись – он организовывал трансляцию одной из встреч с Зинаидой Александровной. Деликатный, отзывчивый человек с обаятельной улыбкой, которая тонет в книжно- туристической бороде, таким он запомнился мне в нашу первую встречу. Тогда мы успели с ним обменяться лишь несколькими репликами. Померанц с большим сочувствием относился к идеям американского философа и писателя Кена Уилбера. Когда Анатолий узнал об этом от меня, он чрезвычайно обрадовался. Ведь Баляев позиционирует себя последователем Уилбера. Впоследствии из уст Анатолия я услышал это странное выражение «культура взросления взрослых». Но если задуматься, то ничего странного в такой постановке вопроса нет. Всё должно происходить вовремя. Мудрость состоит в том, чтобы быть подростком в подростковом возрасте, а не когда ты уже вырос.

      После ухода из жизни Зинаиды Александровны, с которой Баляев состоял в переписке, мы с ним несколько раз созванивались, собирались встретиться, но повод не находился. Ситуация не изменилась, когда я стал приглашать Анатолия на семинарские занятия, которые проходили в музее на Донской. Сначала он с готовностью откликался, но в последний момент вежливо отказывал. «Очень извиняюсь – не удаётся доехать до вас сегодня». А иногда его отказ был и вежлив, и обоснован: «Снова вынужден извиниться. Волею судеб я в Нижнем Новгороде. Прошу не ставить на мне жирный крест». Но в марте 2020 г. в Москве объявили карантин, и жирный крест был поставлен на всех публичных мероприятиях. Музей благотворителей и меценатов закрыли, и семинар «Работа любви» оказался без своего намоленного зала. Мне стало некуда приглашать Баляева, да и не только его. Но вдруг Анатолий объявился сам и в очередной раз протянул руку помощи. «Роман, здравствуйте! Есть предложение. Давайте в силу вирусных карантинов я помогу Вам организовать онлайн. Всю техническую сторону возьму на себя. С Вас – тема, хороший Интернет, микрофон и веб-камера». Между нами завязалась переписка. «Просто я тут тоже взаперти, как и многие, кто мог бы испытывать интерес к Вашим и нашим темам», – писал Баляев. «Все залегли на дно. Но дно обитаемо, это целый мир, о котором мы забыли в спешке», – отвечал я. Так родился интернет- проект «Костёр Померанца и Миркиной». К тому времени книга с таким же названием (над ней я работал) ещё не вышла. Однако костёр, у которого мы все собрались, уже горел.

      Неоценимой оказалась помощь Красницкой. На странице созданного ею интернет- музея она давала объявления о наших прямых эфирах. А иногда Мария и сама участвовала в них. Красницкая бережно собирала вопросы. Они приходили из разных уголков залегшего на дно мира.

      Наши встречи замышлялись как интервью, но превратились в полноценную авторскую программу. Анатолий Баляев не только задавал мне вопросы, но и активно включался в их обсуждение, а иногда и сам получал вопросы от наших слушателей. Единоверцы по Единому духу из сорока пяти стран подбрасывали веточки в Костёр, и он горел почти всю весну. Я уверен, что Григорий Соломонович и Зинаида Александровна несказанно обрадовались бы такому неожиданному продолжению дела их жизни, которое постепенно становится делом