Горячая свадьба. Владимир Колычев

за топор – ради нее. А если нет, зачем он ей такой рохля нужен?

      – И отрублю!

      – Тихо!.. – Майе вдруг показалось что за кустами кто-то стоит, прячется от них. – Там кто-то есть!

      – Где там? – разволновался Семен.

      – За кустами… Может, Славка… Славка, ты? – крикнула Майя.

      А в ответ тишина, только ветер листву шевелит.

      – Да нет там никого! – Голос у Семен заметно дрожал.

      – Страшно? – усмехнулась Майя.

      – Шашки нет…

      Семен вдруг взял ее за руку и повел к дому. Майя с презрением глянула на парня, но сопротивляться не стала. А вдруг там не Стенькин, а какой-то псих с шашкой? Что-то не хотелось ей лежать в поле с отрубленной головой.

      Глава 3

      Ночь южная, жаркая – спать пришлось с открытым окном. Под утро посвежело, но Родион не стал закрывать окно. И зря. В начале седьмого сталью зазвенела тяпка, причем над самым ухом. Чертов Маслюк! Лучше бы опорный пункт привел в порядок, в нем же ничего нет для нормальной работы, даже пальцы нечем откатать: чернила засохли, а в камере для временно задержанных у него ящики пустые под помидоры.

      Полночи Родион не спал, все к новому месту привыкал, да еще жара уснуть не давала. Сейчас бы спать и спать, но за окном в огороде возня, да петух где-то неподалеку разорался, как будто режут его. Вскоре от сна осталось одно только приятное воспоминание. Родион поднялся, влез в джинсы, взял полотенце и с голым торсом вышел во двор. Сортир в конце огорода, умывальник чуть ближе, у летнего душа. Вода там есть – и умыться можно, и даже облиться остывшей за ночь водой. А потом и помидорчиком неплохо бы закусить.

      Но в огороде хозяйничала женщина – крупная, дородная, не такая старая, как Маслюк, но все равно немолодая. Соломенная шляпа с розочками, балахон с оборками и воланами, леггинсы на широкоформатную задницу, калоши не абы какие, а с рисунком. Женщина уже отложила тяпку и сейчас укрепляла колышки, к которым крепились для устойчивости кусты.

      Увидев Родиона, она разогнулась, улыбнулась, взглядом оценила его подкачанный торс. И улыбнулась еще шире.

      – Здравствуйте, Родион Олегович! А я Тамара Ильинична. Можно просто Тамара.

      Родион поздоровался, но спрашивать, кто такая она, эта просто Тамара, не стал: ясно же, что Маслюка жена. Не дочка же.

      – А вам, я смотрю, не спится!

      – Заметили? – усмехнулся Родион.

      – У нас тут днем хорошо спать. Когда жара. А утром жары нет, утром работать нужно.

      – Хорошая идея.

      – Вы давайте, умывайтесь, Туманов может подъехать!

      – Кто такой Туманов?

      – А у него сегодня собаку зарубили. Шашкой! Голову как бритвой снесли!

      – И вы уже в курсе?

      – Не переживайте, скоро мы и вас к нашему бабскому радио подключим, – засмеялась Тамара Ильинична.

      – И кто у вас тут шашка как бритва?

      – А вот этого я пока не знаю. К этому радио мы не подключены.

      – Будем подключаться, – улыбнулся Родион.

      Собачья смерть – не высшей степени криминал, но хоть какое-то занятие. Это уж куда лучше, чем папки с бумагами в кабинете перебирать,