В интересах личного дела. Галина Романова

удивительную историю: у них случилась странная подмена…

      Он в двух словах передал информацию.

      – Они не могли установить личность женщины, которая оказалась живой. У нее страшное потрясение. Она не могла даже на вопросы отвечать. Ее определили в неврологию.

      – А как установили личность?

      – То ли знакомый, то ли родственник приехал. Начал спрашивать…

      Хлопова Климов нашел в больнице у постели Вадима Игнатова. Тот сидел на стуле перед женихом Светланы и пристально наблюдал за его истерикой.

      – Господи! Господи, спасибо тебе! Она жива! Счастье… Господи, какое же счастье! – захлебывался слезами парень.

      Крепко сжатые кулаки легонько молотили по больничной койке.

      – Что здесь происходит, Хлопов? – спросил Павел от двери в палату.

      – Ничего особенного, – хмуро посмотрел на него тот. – Принес Вадику добрые новости, а он плачет.

      – Простите, простите, это я от счастья! – Парень потер кулаками глаза. – Не могу поверить, что все закончилось! Безумие какое-то. Полное безумие!

      Хлопов и Климов переглянулись. История в самом деле отдавала сумасшедшинкой.

      – Как думаете, Вадим, кому это было нужно? – спросил Павел.

      Он взял еще один стул и, подтянув его, сел по другую сторону кровати.

      – Кому нужно что? – Он уставил на майора рассеянный взгляд.

      – Совершить подобное? – Климов вытянул ноги, сунул руки под мышки и устало глянул на парня. – В принципе, убийства никакого не случилось. Но было совершено нападение на вас и на Светлану. В ее крови обнаружилась лошадиная доза психотропных веществ. Оно и понятно. Требовалось, чтобы она не сразу пришла в себя, была податливой, когда ее переодевают. К слову, на ней оказалось платье мертвой женщины.

      – Ужас… – прошептал Вадик. Его губы едва шевельнулись, лицо сделалось еще бледнее.

      – Ужас. И еще какой! В голове не укладывается, – проворчал Хлопов, сверля парня злыми глазами. – Кому вы могли так насолить?

      – Кто – вы?

      Парень нервно завозился на койке, подтянул к подбородку больничное одеяло. Веки его задергались.

      – Ты и Света… Кому вы так нагадили? – тверже, чем прежде, спросил Влад Хлопов. – Ясно же, что это чья-то месть.

      – Почему именно месть? – удивленно вскинул брови Климов. – В таком случае довели бы дело до конца. А это театрализованное представление какое-то. Для хулиганства – слишком сильно. Для серьезного преступления – мелко. Это скорее не месть, а предостережение. Предупреждение! Некий посыл, намек на последствия. Нет никаких мыслей, кто таким варварским способом вас предостерегает?

      – Кого вас?! Кого это вас?! – неожиданно завопил Вадик тонко и пронзительно.

      – Тебя и Свету, – спокойно произнес Хлопов, положил ладонь ему на грудь и слегка придавил, прошипев: – Не верещи. Доктора сбегутся.

      Как по команде, дверь открылась, впуская медсестру с капельницей. Она принялась ругаться и через минуту выставила их вон. Не проронив ни слова, они вышли