Сказки. Владимир Иванович Даль

ту-та? Ту-та не-ту!

      Стемнело в поле, ничего не видать, негде и спрятаться, а дикие гуси всё ближе и ближе; а у девочки-привередницы ножки, ручки устали – еле плетётся. Вот видит она – в поле та печь стоит, что её ржаным хлебом потчевала. Она к печи:

      – Матушка печь, укрой меня с братом от Бабы-Яги!

      – То-то, девочка-привередница, слушаться бы тебе отца-матери, в лес не ходить, брата не брать, сидеть дома да есть, что отец с матерью едят! А то «варёного не ем, печного не хочу, а жареного и на дух не надо!»

      Вот Малашечка стала печку упрашивать, умаливать: вперёд-де таково не буду!

      – Ну, посмотрю я. Пока поешь моего ржаного хлебца!

      С радостью схватила его Малашечка и ну есть да братца кормить!

      – Такого-то хлеба я отроду не видала – словно пряник-коврижка!

      А печка, смеючись, говорит:

      – Голодному и ржаной хлеб за пряник идёт, а сытому и коврижка вяземская не сладка! Ну, полезай теперь в устье, – сказала печь, – да заслонись заслоном.

      Вот Малашечка скоренько села в печь, затворилась заслоном, сидит и слушает, как гуси всё ближе подлетают, жалобно друг дружку спрашивают:

      – Ту-та, ту-та? Ту-та не-ту!

      Вот полетали они вокруг печки. Не нашед Малашечки, опустились на землю и стали промеж себя говорить: что им теперь делать? Домой ворочаться нельзя: хозяйка их живьём съест. Здесь остаться также не можно: она велит их всех перестрелять.

      – Разве вот что, братья, – сказал передовой вожак, – вернёмся домой, в тёплые земли, – туда Бабе-Яге доступа нет!

      Гуси согласились, снялись с земли и полетели далеко-далеко, за синие моря. Отдохнувши, Малашечка схватила братца и побежала домой, а дома отец с матерью всё село исходили, каждого встречного и поперечного о детях спрашивали; никто ничего не знает, лишь только пастух сказывал, что ребята в лесу играли.

      Побрели отец с матерью в лес да подле села на Малашечку с Ивашечкой и наткнулись. Тут Малашечка во всём отцу с матерью повинилась, про всё рассказала и обещала вперёд слушаться, не перечить, не привередничать, а есть, что другие едят. Как сказала, так и сделала, а затем и сказке конец.

      Кошечка

      Сидит кошечка

      На окошечке

      Пришёл кот,

      Стал кошку спрашивать,

      стал выспрашивать:

      – О чём киска плачет,

      О чём слезу ронит?

      – А как же мне не плакать,

      Как слёзы не ронить:

      Повар съел печёночку;

      Да сказал на кисочку;

      Хотят киску бить,

      Ушки теребить.

      Лиса лапотница

      Зимней ночью шла голодная кума по дорожке; на небе тучи нависли, по полю снежком порошит.

      «Хоть бы на один зуб чего перекусить», – думает лисонька. Вот идёт она путём-дорогой; лежит лапоть. «Что же, – думает лиса, иную пору и лапоток пригодится». Взяла лапоть в зубы и пошла далее. Приходит в деревню и у первой избы постучалась.

      – Кто там? – спросил мужик, открывая оконце.

      – Это я, добрый человек,