Игра не для всех. Крым 1942. Даниил Калинин

без санкции на то командующего армией. А последнему нужно разрешение командующего фронтом. Однако же и генерал-лейтенант Козлов не может не считаться с мнением представителя Ставки Верховного Главнокомандования, товарища Мехлиса, при принятии подобных решений. А товарищ Мехлис…

      А товарищ Мехлис, который уже наглядно проявил свои знания и военное искусство при организации бесплодных апрельских атак, бестолково кидая массу людей и техники на немецкую оборону, разрешения на оставление позиций не даст. Это я закончил мысль командира про себя, а вслух заметил:

      – Но если это подать не как оставление позиций, а подготовку тылового оборонительного рубежа? Это же в компетенции начальника армии?

      Капитан сморщился, словно кислого съел:

      – Черняк уже отдавал приказ подготовить второй оборонительный рубеж в тылу дивизии, так Козлов его за это разнес. Мол, людям скоро в наступление, чего окапываться? Пусть силы поберегут… Сам, что ли, не видел место земляных работ?

      Я кивнул в ответ.

      – Видел. Ну, это же и хорошо. Значит, и комдив, и командарм будут заодно, получив информацию о точной дате начала немецкого наступления. Значит, они разрешат ночью отвести людей и окончательно подготовить тыловой рубеж.

      Тут уж особист не стерпел, едва ли не зарычав на меня:

      – Ты что там о себе возомнил, Самсонов?! Может, еще за командующего фронтом решать будешь, что делать?!

      Я спокойно выслушал капитана, после чего посмотрел ему прямо в глаза и заговорил:

      – Никем я себя не возомнил. Но не хочу, чтобы 8 мая повторились события 22 июня, когда нас спящих прямо в казарме накрыла гаубичная артиллерия, а к окопам мы пробивались под минометным огнем. Смотрите сами, позиции у противотанкового рва подготовлены слабо: окопы и ходы сообщения узкие, местами неглубокие, брустверы не оформлены, бойцы ленятся делать себе бойницы. Это как? Накроет дивизию реактивными снарядами да гаубичными снарядами, потери будут очень большими. Но главное – вражеский артналет выбьет уже нашу артиллерию. И когда враг бросит в бой танки и самоходки, остановить их будет уже нечем.

      Глава особого отдела как-то осел под моим взглядом и заговорил уже спокойнее, словно бы всерьез обдумывая мои слова:

      – Ну а почему ночью-то? Люди устанут.

      – Потому что враг расположился на высотах, просматривая нашу оборону на значительную глубину. Начнет дивизия окапываться заранее, они обстреляют уже новую позицию. В конце концов, стрелковые ячейки роются в течение пары часов, еще столько же соединяются ходами сообщений. Взбодрить людей, предупредив о скором наступлении, возможно. И на отдых хоть пара часов останется… А еще стоит пустить слух, что ночью из бойцов отдельных полков НКВД сформирован заградотряд и уже утром он будет на месте. Глядишь, паникеры и трусы-то зад прижмут, помалкивать будут, зная, что назад хода нет.

      Капитан всерьез задумался, а я между тем продолжил:

      – Противотанковый ров совсем без прикрытия оставлять и без боя сдавать, конечно, глупо. Но если по две роты от каждого полка останутся на