Чуду не слабо. Екатерина Анатольевна Горбунова

али, сопоставляя королей и валетов и их масти с реальными знакомыми мальчиками. Потом Елка (в миру Дмитриева Елена Павловна) предложила сделать коридор из зеркал, но с маленькими показалось не интересно, а больших в квартире Ники имелось только два: одно на входной двери, другое в комнате родителей на дверцах шкафа, ни первое, ни второе, понятно, не транспортабельные.

      – Ну, бли-и-ин! Криповенько бы получилось! – разочарованно пробасила Елка и надула и без того пухлые щеки.

      – Тогда духов будем вызывать! – решила, тряхнув копной каштановых кудрей вторая признанная красавица, не только среди подруг, но и со всего их курса, Виолетта Ляхова, и скомандовала: – Ника, тащи уиджу1! Надеюсь, не выбросила?

      – Это чего еще? – переспросила Елка, смешно выпячивая оба своих подбородка.

      – Доска для общения с призраками, – между прочим пояснила Рада и горделиво взглянула на Ляхову, даже не успевшую раскрыть рот.

      Между этими двумя всегда чувствовалось какое-то соперничество. То одна пыталась другую уесть, то наоборот. Не все время, конечно, к счастью, ни то бы как с ними общаться?

      – А у Ники есть эта доска? – восхищенно ахнула Ася Ладынина, милая простушка с короткими пепельными волосами и курносым носиком.

      – Да, – Ника махнула рукой и смущенно засмеялась, – самодельная, дедушка сделал, когда мы еще в школе учились.

      Она приставила табурет-лесенку к шкафу и принялась рыться на верхних полках, куда, как, наверное, у всех, складировали всё, что и выкинуть жалко, и годами не используешь. Доска нашлась под старыми фотоальбомами и коробками с настольными играми. Протянув ее Виолетте, Ника шагнула на первую ступеньку, но оступилась, потеряла равновесие, и едва не свалилась на руки подруг.

      – Чудова, ты, как всегда, сама грациозность, – съязвила Виолетта.

      Ника постаралась не заметить резких интонаций подруги и не обиделась, в конце концов, со школы вместе, теперь в одной группе в колледже учатся, чего им ссориться?

      – Итак, кого вызываем? – обвела задорным взглядом подруг Ляхова. – Пушкина и Лермонтова – банально.

      – У меня соседка недавно умерла, баба Шура, – задумчиво предложила Ася.

      – Еще скажи, что она тебе стольник задолжала, – хохотнула Елка.

      – Нет, – смутилась Ладынина, – просто хорошая бабушка была.

      – Соседки тоже отпадают, – решила Виолетта. – Надо того, кого мы все знаем. Актера, например какого-нибудь, или певца.

      Рада, флегматично тасующая карты, зевнула и показательно закатила свои черные томные очи:

      – Тогда чем тебя Пушкин с Лермонтовым не устроили? – но ее фраза утонула в сыплющихся, как из рога изобилия, предложениях: и Ахматова, и Дюма, и Калиостро, и Майкл Джексон, и куча прочих своих и зарубежных.

      Елка, Ася, Виолетта и Рада галдели так, словно их было не четверо, а по крайней мере, восемь. Пожалуй, одна Ника только никого не предлагала. Она вообще ко всем гаданиям относилась, как к игре, но другим не мешала – резвятся девчата, развлекаются – водила пальцем по узорам, любовно вырезанным дедушкой, и будто мысленно с ним общалась, с улыбкой поглядывая на возбужденных подруг.

      В итоге, онипоспорили чуток, и сошлись на Раневской2. Возложив пальцы на ромбовидный указатель, принялись завывать в унисон:

      – Фаина Георгиевна, вы тут? Придите к нам, госпожа Раневская!

      Указатель не сдвигался ни на миллиметр, не чувствовалось ни дрожи, ни какого-то потустороннего присутствия, просто обычная типовая трешка, а в ней пятеро ошалевших от собственной смелости девчонок.

      – Надо не госпожа, – вдруг пробасила Елка, – тогда господ не было.

      – А кто был? – насупилась Рада, изначально и оговорившая призывные фразы.

      – Ну-у-у, товарищи, – протянула Дмитриева.

      Попробовали с «товарищ Раневская». В какой-то момент всем вдруг показалось, что указатель слегка повело. Он как-то очень неуверенно двинулся сначала к «Да», а потом, будто испугавшись общего восхищенно испуганного вздоха, к «Нет».

      – И что это значит? – шепнула Ася.

      «Я-т-у-т» – быстро перескочила по буквам стрелочка указателя.

      – О-у-у! – громогласно восхитилась Елка.

      «Ц-и-р-к-д-о-л-ж-е-н-г-а-с-т-р-о-л-и-р-о-в-а-т-ь» – разразилась доска.

      И никто не понял, к чему это она, издевается, дает совет или просто развлекается.

      – И что спрашивать будем? – забеспокоилась Ася, ее тоненькие бровки будто взлетали, губки жалобно кривились, и так становилось ее жалко, что просто кошмар.

      – Я похудею в этом году? – решилась Дмитриева.

      Судя по этой неделе, когда она вместо чипсов и бургеров стоически жевала морковку и яблоки – для нее это было очень актуально. Но доска (или Раневская) не оценили:

      «Ж-и-з-н-ь-с-л-и-ш-к-о-м-к-о-р-о-т-к-а-ч-т-о-б-ы-т-р-а-т-и-т-ь-е-е-н-а-д-и-е-т-ы-ж-а-д-н-ы-х-м-у-ж-ч-и-н-и-п-л-о-х-о-е-н-а-с-т-р-о-е-н-и-е».

      – Не скажите, –

1

«Уиджа», или «уия» (англ. … Ouijaboard) – доска для спиритических сеансов вызова душ умерших с нанесёнными на неё буквами алфавита, цифрами от 0 до 9, словами «да» и «нет» и со специальной планшеткой-указателем.

2

Фаи́на Гео́ргиевна Ране́вская (урождённая Фанни Ги́ршевна Фе́льдман; 15 августа 1896, Таганрог – 19 июля 1984, Москва) – российская и советская актриса театра и кино