Gamemaster. Книга 2. Пустоши Дажь. Николай Собинин

его нижней конечности. Удар вышел на диво сильным, раздался мерзкий хруст. Меня инерцией кинуло прямо на пострадавшую ногу, и этого оказалось более чем достаточно. Крыжень завалился за моей спиной, а я, кувыркаясь, прокатился дальше. В следующую секунду прямо на ромбовидную голову монстра, с глубоким грудным хэканьем, реанимированный Эрик опустил свою секиру. Судя по согревшему мои уши звуку, удар вышел на славу. Снова хруст костей и треск рвущейся плоти, а следом визг твари. Видимо, приведенный Забавой в чувство сокрушитель вложил в него всю злость, накопившуюся в нем после болезненного удара хвоста Крыжня, распоровшего его грудную клетку наискось. После этого нас будто прорвало – на босса посыпался град ударов, Эл активировала выпад за выпадом, Рик посылал стрелы без остановки, сбоку в здоровую ногу Крыжня, злобно рыча, словно бульдог, и не давая ему подняться, вцепился бес Ланса. Я тоже решил не отставать от общего веселья и, впервые после начала боя почувствовав удовлетворение и боевой задор, принялся рубить слабо шевелящуюся под нашими ударами тушу. Сам же краем глаза наблюдал за действиями Данко и мысленно вел отсчет до активации колонны. Счетчик отсчитывал последние двадцать секунд. Если ловкач не отключит ее, Крыжень встанет и порубит нас всех, так удобно расположившихся вокруг него, в мелкую капусту. От напряжения свело затылок, зубы сжались с такой силой, что начала крошиться эмаль. Я в ужасе наблюдал, как Данко пытается перерезать связывающие неизвестную девушку веревки, но он катастрофически не успевал. В этот момент дева в белых одеждах что-то ему прошептала. Я не услышал, что именно она сказала, звуки боя перекрывали все, лишь отметил движение ее обескровленных, бледных губ. И увидел еще, как мой сопартиец обернулся и посмотрел на меня недоуменно и панически, словно ища поддержки. Я, уже понимая, что именно ему прошептала дева, резко кивнул, на что тот, собравшись с духом, так же коротко кивнув в ответ, занес свой клинок над головой и вонзил его прямо в грудь девушки. После этого мир раскололся на куски от высокого, наполненного страданиями крика несчастной. Из ее раны, прямо из-под лезвия клинка, ударил слепящий пучок света, точно такой же вырвался из глаз и рта. Колонна, словно живая, распростерла во все стороны руки, из которых состояла, разрывая путы и меняя свою форму. Она видоизменилась, постепенно превращаясь в воронку из мертвой плоти, обхватив девушку со всех сторон и засасывая ее внутрь. Девушка, заламывая руки и страдальчески крича, тянула руки к нам, будто умоляя нас о помощи. Следом раздалось оглушающее шипение Крыжня, про которого мы на некоторое время успели позабыть. Его корчило от боли, но вряд ли эта боль возникла из-за ран, нанесенных нами. Неведомая сила подбросила его вверх, раскидав нас во все стороны, словно кегли для боулинга. Меня, будто тяжелым, граненым шлангом, ударил его хвост, и дальнейшее я наблюдал уже с пола. Внутри босса словно появился другой организм – Крыжень корчился на полу, из него то там, то здесь выпирали кости, он извивался, как уж на сковородке.