Фокус с поличным. Марина Серова

думаю, Мила, ты его испугала, – поделилась я, когда тетя перестала сердито пыхтеть. – Сама-то как? Смотри, как бы давление не того.

      – Я в порядке! – решительно отрезала Мила.

      Откровенно говоря, тетя меня удивила – раньше я не замечала в ней такую вот амазонку. Не иначе как жажда справедливости обуяла. Взяла, так сказать, обеими руками за горло – так что филейная часть вспыхнула праведным пламенем. Так, уже от Варданяна-младшего нахваталась. Между нами, девочками: питает он слабость к метафорам. Такое порой завернет, хоть записывай.

      – Хорошо, как насчет покушать? – кротко осведомилась я. – Лично я помираю, жрать хочу. Ой, прости, кушать…

      – А дома что же, и не приготовлено ничего? – подозрительно сощурилась еще не остывшая после выволочки Мила.

      Ну, упс! Штирлиц, это провал.

      – Мил, извини, некогда было, – виновато сообщила я, не испытывая при этом ни малейшего раскаяния. – Продукты дома есть, но готовить еще… давай-ка зарулим тут в одно местечко хорошее, ты не против?…

      В «Блинчиковой» мы задержались ненадолго; только подкрепились и поехали домой. Тетя ужасно соскучилась по родной обстановке. Я ее вполне понимала: кто угодно взвоет от больничного житья, будь хоть в этой больнице самые распрекрасные условия. Дом – он дом и есть.

      – …Женя! Женя, ты представляешь, вот ведь растяпа! – донеслось из Милиной комнаты. – Проглядела ведь!

      – Что проглядела, Мил? – Я всунула нос в ее комнату, где тетя занималась разбором своих вещей.

      – Да вот – очки!

      – Очки на тебе.

      – Нет, вторые, которые посильнее. У меня же две пары, по разным футлярам, а тут смотрю – вторых очков нет.

      – А ты все проверила?…

      – Говорю же – нет! То есть, да, посмотрела, а очков-то и нет. – Мила грузно опустилась на кровать.

      Вид у нее (у тети, не у кровати) был такой, словно эта фигня расстроила ее куда сильнее нелицеприятных сцен в саду дома престарелых.

      – Такие прямоугольные, в желтеньком футляре… Не иначе как в тумбочке оставила.

      Я уже поняла, куда ветер дует.

      – Съездить проверить? – поинтересовалась я. – Или ну их к черту, новые купим?

      – Эти же новые совсем. – Мила вздохнула, поджала нижнюю губу.

      Этот жест вышел у нее совсем уж старушечьим, таким безнадежно пенсионерским. А поднятый на меня взгляд был непривычно печален.

      – Мил, ну о чем разговор, сегодня же съезжу. У меня там знакомые, в больнице-то, не пропадут никуда твои окуляры. Они ж сей секунд тебе не понадобятся? Нет? Так давай спокойно распакуемся, и я съезжу. Не нервничай, а то опять несварение случится.

      Тем не менее это происшествие не отпускало Милу еще минут десять: закидывая вещи в стиралку, я из ванной слышала ее приглушенные причитания в комнате. Толком ничего не разобрала, кроме похожего на афоризм: «Вот и старость подкралась…»

      Н-да.

      Я врубила режим деликатной стирки на машинке и задумалась: чем бы поднять Миле настроение?

      Непростой