Письма из Лондона. Дженнифер Робсон

понимаю?

      – Армейская. Я служу в четвертом батальоне Оксфордширской и Букингемширской легкой пехоты. Нелегкая задачка – выговорить это, правда? Легче было бы сказать Окской и Букской. Я служу с прошлой осени.

      – А до этого?

      – До этого я был барристером. Или, как говорят американцы, адвокатом.

      – А почему вы решили стать барристером?

      – Я ничего не решал. Это семейное дело, можно сказать. А вы? Вы откуда?

      – Из Нью-Джерси. Хотя я много лет жила в Нью-Йорке – я говорю о городе Нью-Йорк.

      – Правда? А говорите вы совсем без американского акцента. По крайней мере, такого акцента, который заметен мне.

      Ей были приятны его слова.

      – Вы имеете в виду, как Джимми Кэгни? «Ну вы эта, типа», и все такое?

      – Пожалуй. Я прошу прощения, если вы сочли это нахальством с моей стороны.

      – Ничуть. К тому же многие жители Нью-Йорка именно так и говорят.

      – Но не вы, – сказал он; на его губах мелькнула улыбка, и он вернулся к еде.

      Она посмотрела на свою тарелку и с удивлением обнаружила, что уже прикончила лазанью.

      – Наверное, я сильно проголодалась.

      – Вам она понравилась, да? Лазанья?

      – Понравилась. Гораздо лучше моего ленча – в поезде у меня не было ничего, кроме черствых крекеров. Я думала, не открыть ли мне одну из баночек с арахисовым маслом, но они лежали на дне…

      – Масло, смешанное с орехами? – оборвал он ее. – Кто же это додумался до такого? Должно быть, что-то отвратительное.

      Руби смогла только рассмеяться при виде гримасы ужаса, исказившей его лицо.

      – Ничуть не отвратительное. Просто орешки, превращенные в разновидность желе. Мы его намазываем на что-нибудь. Я – на тосты и крекеры, а иногда даже просто ем с дольками яблок…

      – Господи боже, остановитесь, пожалуйста, – взмолился он, допив вино. – Ореховое масло, – пробормотал он, с трудом подавляя смех. – Ох, уж эти американцы и их странное представление о том, что можно есть…

      – И это говорит человек, живущий в городе, где едят заливного угря.

      – Уверяю вас, это большой деликатес. А теперь давайте обсудим завтрашний день. Кач просил меня сказать вам, что ждет вас в половине девятого. Возьмите с собой ваш паспорт и попросите кого-нибудь из штатных фотографов вас сфотографировать. После работы вы сможете сходить в полицейский участок на Брайдуэлл-Плейс – это немного к югу – и получите там свое удостоверение личности. Они также должны вам выдать противогаз.

      – У вас нет противогаза, – заметила она.

      – У меня нет, но вам, видимо, придется иметь противогаз при себе, потому что выход из дома без противогаза считается нарушением. И неважно, что немцы не собираются травить нас газами – ведь чтобы нас убить, достаточно обычной бомбы.

      – А что насчет моей пресс-карты?

      – За ней вам придется обратиться в Министерство информации. Кач поможет. Как я сказал в отеле, ваша продовольственная книжка уже заказана. Запомнили?

      – Да, –