Вакансия для маленькой леди. Юлия Бузакина

руки сестры, знает, что она здесь, рядом. В полной безопасности.

      – Ида! Ида! – он подскочил на постели в холодном поту. Кромешная темнота вокруг неприятно резала глаза.

      Сестра давно не приходила к нему в снах. А сегодня пришла.

      Руслан сел в постели. Сердце бешено колотилось, он задыхался. Скулы свело от напряжения, а из груди рвался крик. Дикий, нечеловеческий крик.

      «Включить свет! Включить свет!» – крутилось в голове.

      Главное, не оставаться наедине с тишиной.

      Он нащупал в холодном гостиничном одеяле пульт от плазменного телевизора. Щелкнул. Попал на круглосуточный новостной канал. Диктор рассказывал про курсы валют. Время на экране – четыре десять.

      Руслан встал с постели и подошел к окну. Внизу яркими огнями мерцала Москва. Здесь жизнь не затихала ни на миг. Всегда носились машины, горели уличные фонари и о чем-то переговаривались люди за стенкой.

      Ида. Его маленькая сестричка. Скулы снова свело, из груди вырвался глухой стон.

      Глубоко дышать: вдох-выдох. Еще раз: вдох-выдох. Так учили в закрытой клинике.

      Он начал дышать по отработанной методике. Паника понемногу отступала.

      Руслан взял пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и затянулся. Печально посмотрел на свои дрожащие руки – жалко дрожащие руки бывшего альпиниста.

      В шестнадцать лет она погибла у него на глазах. Дурацкая тинейджерская привычка делать селфи в самых опасных местах и выкладывать в сеть, а потом гордо читать восторженные комментарии оказалась роковой.

      В тот день они так и не добрались до вершины массива Оштен.

      Ида сорвалась вниз в одно мгновение. Сначала ему показалось, что сестра шутит. Но она лежала у подножья острого выступа, словно сломанная тряпичная кукла. А он стоял, и не мог пошевелиться. Ему казалось – это не Ида лежит там, внизу со сломанной шеей.

      Она знала маршрут, как свои пять пальцев. Каждый выступ, каждый склон. Она не могла вот так глупо оступиться на почти ровной платформе.

      Руслан винил себя в ее гибели. Не мог смотреть в глаза матери, в один миг потерявшей любимую дочь. Его не обвиняли, нет. Но что может быть страшнее самобичевания? Казалось, горе от потери малышки Иды превратило в пепел всю семью.

      Руслан пытался забыться в алкоголе. Алкоголь не приносил должного облегчения. Он перешел на наркотики. Шлялся по притонам, заводил сомнительные знакомства.

      Однажды он не рассчитал дозу и чуть не умер.

      Мать случайно заглянула в спальню и успела вызвать неотложку. Его откачали.

      Руслан видел глаза матери тогда в больнице.

      «Мне казалось, что, разрушая себя, я избавляюсь от чувства вины. Но на самом деле я все только усугубляю. Я не смог уследить за сестрой, а теперь своим эгоизмом я каждый день понемногу добиваю мать», – пробивались слабые мысли в его отравленном сознании.

      Он твердо решил соскочить. Боже. Руслан и представить себе не мог, как трудно отказаться от наркотиков! Ему пришлось провести в клинике почти год, прежде чем он смог снова встать на ноги. Но на альпинизм и