Библейские чтения: Апостол. Георгий Чистяков

забываем об одном: что Бог – вне времени, и действует Он вне времени, и мы сегодня – из времени – не можем понять, чтó это такое – День Господень. А быть может, День Господень для каждого наступает в свое время. Мы этого с вами просто не знаем. Есть вещи, которые просто невозможно знать, – не потому, что это запрещено, а потому, что это просто невозможно.

      Есть еще одна тема во Втором послании к Фессалоникийцам, на которую необходимо обратить внимание, для того чтобы понять, почему послания включены в Новый Завет, почему эти апостольские тексты мы называем Словом Божьим. Апостол призывает фессалоникийцев держаться Предания, в котором они наставлены, того Предания, которое он передавал и устно, и в своих посланиях. Здесь он снова подчеркивает, только уже другим способом, чем в Первом послании к Фессалоникийцам, что не сообщает ничего нового, а только напоминает то Предание, которым живет Церковь. То есть, это послание есть как бы только передача в словах того, что без слов знает каждый христианин из своей жизни в Церкви, из своего участия в Таинстве Евхаристии и живой жизни общины.

      Таким образом, здесь еще раз сказано, что в посланиях только фиксируется то, чтó и без него известно Церкви апостольских времен через Предание, через то, что апостолами получено от Самого Христа, и это то, чем живет Церковь. И наконец, наставляя своих собратьев и сестер в Фессалониках, апостол Павел говорит: «…Не унывайте, делая добро» (2 Фес 3: 13).

      В старом немецком переводе Библии это выражение звучало как «Спешите делать добро»! И доктор Федор Петрович Гааз, который читал Писание по-немецки, именно эти слова из Второго послания к Фессалоникийцам сделал своим девизом, и эти же слова написаны на его могиле. Этот замечательный человек, как мне представляется, несомненно московский святой, прожил совершенно невероятную для нас жизнь. Уехав из Германии и поселившись в Москве, он так и остался до последнего дня своей жизни католиком. Он не перешел в православие и продолжал оставаться прихожанином своей Католической Церкви, своего католического прихода до самого последнего дня своей жизни. Но он собирал деньги для издания Евангелия по-славянски, потому что тогда еще не было русского Евангелия. Он собирал деньги для издания молитвословов. Он был известен как секретарь Московского тюремного комитета, как главный врач московских тюрем, как основатель больницы для бездомных, разнорабочих, нищих, бомжей, которых он кормил, лечил, одевал, судьбы которых устраивал. В качестве крупного чиновника он вступал в постоянные конфликты с московским начальством, включая митрополита Филарета, которому он постоянно возражал, когда тот пытался как-то в логичное русло направить его филантропию и подчеркивал, что, будучи филантропом, не надо забывать, что живешь в реальном мире. Так вот, доктор Федор Петрович Гааз действительно стал самым настоящим народным святым. И когда он умер, митрополит Филарет, его оппонент, благословил служить панихиды по нему во всех православных храмах города Москвы. Когда гроб с его телом выносили