Банкир. Дик Фрэнсис

в Норфолке.

      – Тебе известно, – словоохотливо заявил он, продолжая набирать номера, – что в Западном Берлине довольно много ферм, использующих нечистоты, и что они платят восточным берлинцам за вывоз отходов?

      – Нет, неизвестно. – Да мне было и неинтересно, но Алек, по обыкновению, был набит бесполезной информацией и обожал ее распространять.

      – Восточные берлинцы берут деньги и вываливают кучи дерьма в чистом поле. Непереработанного, имей в виду.

      – Заткнись, – сказал я.

      – Я это видел, – добавил он. – И нюхал. Редкая мерзость.

      – Может быть, это были удобрения, – сказал я, – но тебя-то зачем носило в Восточный Берлин?

      – Свидание с Нефертити.

      – У нее правда один глаз?

      – Боже мой, ну да, так в этом же и весь шик! Да… алло… – Он пробился к своему предполагаемому денежному источнику и принялся долго, подробно и с явным удовольствием объяснять, как необходимо дополнительное оборудование для переработки грязного потока, который убивает окружающую среду. – Разумеется, никакого риска, это же Управление водными ресурсами. – Он послушал. – Так я могу на вас рассчитывать? Отлично. – Он деловито черкнул в блокноте и вежливо попрощался. – Ну, с этим все. Верняк дело. Экология и все такое. Ерунда сентиментальная.

      Я подровнял пачку бумаг своего дела, которое трудно было назвать «верняком», и отправился к Вэлу Фишеру; по счастью, тот оказался в большом офисе почти один. Генри Шиптон, видимо, пустился в одно из своих частых странствий по другим департаментам.

      – По поводу мультипликатора, – сказал я. – Можно посоветоваться?

      – Возьмите стул. – Вэл кивнул и гостеприимно помахал рукой, и я сел возле него, разложил бумаги и принялся рассказывать, как я две недели тому назад провозился три часа с очень уверенным в себе художником.

      – Ему отказали сначала в местном банке, потом в трех других фирмах, таких как наша, – сказал я. – У него нет имущества, которое можно реализовать за долги, нет гарантий. Он снимает квартиру и все никак не купит машину. Если мы субсидируем его, придется просто поверить ему на слово.

      – Предпосылки? – спросил Вэл. – Происхождение?

      – Очень приличное. Сын крупного торговца. Почитался в художественной школе оригинальным талантом: я говорил с директором. В банке у него открытый счет, но управляющий сказал, что глава фирмы не даст субсидию, сколько он запрашивает. Последние два года он работал на студии, выпускающей рекламные ролики. Там сказали, что он хороший специалист и в своем деле разбирается. Они знают о его желании работать самостоятельно, считают, что он на это способен, и не хотят его потерять.

      – Сколько ему лет?

      – Двадцать четыре.

      Вэл одарил меня взглядом типа «о-хо-хо», зная, как и я, что именно возраст мультипликатора прежде всего вызвал отрицательный ответ в других банках.

      – Что ему нужно? – спросил Вэл, но выглядел он так, будто уже решил отказать.

      – Студия, оборудованная