Крутой. Право на любовь. Илона Шикова

нутреннее чутье, что кому-то нужна помощь, а меня мама с папой в детстве учили – мимо чужого горя проходить нельзя. Наверное, именно тогда я решил помогать людям.

      А чем адвокат не главный помощник, когда человек попал в беду?

      – Помогите… – девушка едва шевелит губами, когда я беру ее на руки.

      – Потерпи, милая, – несу к скамейке, так как именно там хоть какое-то освещение.

      Фиг его знает, что следует делать в подобных ситуациях. И где эта скорая, черт бы ее побрал? По-русски же сказал – девушка без сознания. Плохо ей. Очень. Мало ли, что с этой малышкой могло случиться. А значит, надо очень быстро лететь, лишь бы вовремя успеть.

      Где, спрашивается, их черти носят?

      – Па… – девушка пытается сказать, едва шевеля губами, и я наклоняюсь к ней ближе:

      – Что?

      Лицо жутко грязное, на руках и теле кровь, одежда разорвана – интересно, кто так отделал малышку? Едва живая, в каком-то полубреду, да и сознание, скорее всего, вернулось незадолго до моего появления – это ж какими надо быть извергами и моральными уродами, чтобы так поглумиться над девчонкой. Молодая, хрупкая – даже веса особо не почувствовал, пока на руках ее нес к скамейке. Я бы ноги повырывал этим уродам, кто такое с ней сотворил.

      Неужели даже сердце не ёкнуло? Хотя, откуда у них сердце…

      – Па… – снова шепчет девушка, а после негромко стонет.

      – Потерпи…

      Я не знаю, что сказать. Впервые в жизни. Как будто язык отняло, и я в одночасье забыл все буквы вместе взятые. Просто какой-то ступор на грани паники – а вдруг, скорая не успеет? Или в аварию по дороге попадет? Как вариант, колесо отпадет. Или сломается что-то.

      “Успеет! Ничего не сломается! Девушка не может умереть! Она слишком молодая!”

      Я глажу ее по голове, присаживаясь на корточки рядом со скамейкой. Жива, и слава Богу. Думаю, наши органы разберутся, какие нелюди напали на беззащитную молодую девушку.

      А я уж проконтролирую, от возмездия никто не уйдет. И отделаться даже малой кровью этим недоумкам не удастся.

      – Воды, – едва слышно произносит незнакомка, а я лишь громко вздыхаю в ответ.

      – Потерпи…

      – Пить…

      – Недолго осталось!

      Понимаю, что банально, даже глупо звучат мои слова со стороны, но другого, увы, в голову не лезет. Я же не могу ее бросить в таком состоянии.

      Да и непонятно, можно ли ей пить сейчас или нет.

      Держусь из последних сил, лишь бы не сорваться, когда слышу вой сирены. В мгновение ока рядом со мной стоят люди в медицинских халатах, а вопросы сыпятся один за другим:

      – Молодой человек, это вы вызывали скорую?

      – Что с ней?

      – Документы были при девушке?

      – В сторону отойдите!

      А я не могу. Даже пошевелиться не могу. Как будто меня приковали к этой чертовой скамейке. Сжимаю пальцы незнакомки в своей ладони и не в состоянии их отпустить. Да и свои пальцы разжать не могу, как будто онемели!

      Что за чертовщина происходит?

      – Пульс слабый, – выдает врач после беглого осмотра. – Носилки, живо! Да отойдите, вы, молодой человек! Все, что могли, вы уже сделали. Дальше наша забота.

      – Куда ее? – я медленно встаю с корточек и пристально наблюдаю за врачом.

      – Четвертая неотложка, – бодро рапортует врач, контролируя, как девушку грузят на носилки. – Там еще есть места. Сегодня какой-то дурдом в городе.

      – В смысле? – я хмурюсь, так как пока сути происходящего не понимаю.

      Если честно, за криминальными новостями я не слежу – они сами меня находят в нужное время. И “дурдомами” в моем родном городе тоже не интересуюсь.

      Видимо, зря, так как волосы дыбом встают от услышанного.

      – Перестрелка была в спальном районе, – тяжело вздыхает врач. – Как будто лихие 90-ые вернулись. Там столько раненых…

      – Личности установили? – во мне резко включается адвокат, на что мужчина в белом халате лишь усмехается.

      – Я – врач, а не полицейский, – хлопает меня по плечу. – Я лечу людей, а не устанавливаю их личности.

      – Извините, – мотаю головой из стороны в сторону, понимая, что перегибаю.

      – Да не переживайте вы так, – снова усмехается мужчина в медицинской форме. – Девушку спасем, жить будет.

      Я очень на это надеюсь, провожая скорую взглядом. Вроде и доброе дело сделал, а на душе как-то неспокойно. Черт меня дернул прогуляться перед сном. Голова забита всякой чушью, вот и решил проветриться.

      Ладно, завтра разберемся, откуда эта малышка появилась-то в нашем районе.

      И кто на нее напал…

      – Ее выписали еще сегодня днем, – медсестра пожимает плечами, глядя мне прямо в глаза. – Вчера скора ее привезла, наши врачи откачали, ну и… – запинается, разводя руками в разные стороны. – Кстати, а вы ей кто?

      – Спаситель! – фыркаю в ответ,