Изображая, понимать, или Sententia sensa: философия в литературном тексте. Владимир Кантор

любой христианин должен был опасаться именно ее погибели. Эразм писал: «Телу по природе суждено погибнуть; даже если его никто не убивает, оно не может не умереть. Смерть души – это предел несчастий»[18]. И Гамлет видит смерть отцовской души, ибо смерть души – это попадание ее в ад. А Гамлету явился именно вестник из ада. Задолго до гётевского Мефистофеля и чёрта Достоевского в высокую мировую литературу вводится существо из ада.

      Именно с этого сообщения о своей сущности начинает речь Призрак:

      Уж близок час мой,

      Когда в мучительный и серный пламень

      Вернуться должен я.

      Это ощущение ада, вышедшего на землю, фокусируется в знаменитой фразе офицера Марцелла: «Подгнило что-то в Датском государстве». Отсюда прямой путь до великого романа Достоевского, где ад тоже злодействует в земной реальности, где является черт, до фразы семинариста-карьериста Ракитина «Смердит у вас», обращенной к Алеше Карамазову[19].

      В «Карамазовых» ищется убийца отца, в «Гамлете», напротив, отец (или некто в его облике) призывает сына к мести. Не к суду, а к мести (revenge), все время подсказывая это слово сыну. Заметим еще, что в протестантизме (об этом применительно к «Гамлету» напомнил И. Шайтанов) отсутствует Чистилище, стало быть, и Призрак не искупает свои грехи, а искушает принца.

      Когда принца расспрашивают друзья о разговоре с Призраком, он отвечает словами, которые кажутся Горацио «дикими, бессвязными». На самом деле они слишком серьезны:

      Ведь есть у всех желанья и дела

      Те иль другие; я же, в бедной доле,

      Вот видите ль, пойду молиться.

      А как же быть человеку, которого посетил посланец ада? Он должен просить совета у Бога. Надо сказать, что «согласно доктрине протестантизма, утвердившейся в Англии после реформации в церкви, привидения с того света были наваждением самого дьявола»[20]. Гамлет упрекает себя в конце второго акта, уже после появления актеров, полных игрушечных страстей, что он, «влекомый к мести небом и геенной», отводит душу словами. Но тут же поясняет свою позицию, снимает все самоупреки, понимая, что его ум и душу, охваченную печалью и подозрительностью, дьявол может убедить в чем угодно. Нужна проверка посюсторонняя:

      Дух, представший мне,

      Быть может, был и дьявол; дьявол властен

      Облечься в милый образ; и возможно,

      Что, так как я расслаблен и печален, —

      А над такой душой он очень мощен, —

      Меня он в гибель вводит. Мне нужна

      Верней опора. Зрелище – петля,

      Чтоб заарканить совесть короля.

      А.А. Аникст справедливо связывает завязку пьесы с явлением Призрака. Но вряд ли он прав, полагая, что призрак инициирует действие пьесы. «Воля Призрака, пришедшего с того света, является источником и началом трагедии»[21]. Возможно, подобная воля могла бы являться завязкой и смыслом трагедии у другого драматурга. Другой бы герой другого драматурга немедленно начал бы суетиться, пытаться убить короля. Гамлет тоже сразу начинает действовать,

18

Эразм Роттердамский. Оружие христианского воина. С. 94.

19

Я.Э. Голосовкер вообще считал чёрта главным действующим лицом «Братьев Карамазовых».

20

Аникст А.А. Послесловие к «Гамлету» // Шекспир У. Полн. собр. соч.: В 8 т. Т. 6. М.: Искусство, 1960. С. 611.

21

Аникст А. Трагедия Шекспира «Гамлет». М.: Просвещение, 1986. С. 32.