Капелька. История любви. Надежда Алланская

потерял дар речи. Он вспомнил, как юноша божественно играл на рояле. Ян понял, что ввел человека в оцепенение.

      – Да. Я умею играть на рояле. Я играю, сколько себя помню, и даже раньше. Три года родители не понимали, что я глух. Они не поверили врачам, когда узнали это. Я музыку вижу и слышу… своими…, ну, не важно. Мадам нашла меня десять лет назад. Я начал отлично говорить, она сказала. У меня был репетитор. У меня есть дочь, – вдруг неожиданно признался он. – Она и видит, и слышит, и говорит, – его глаза сияли.

      У Рената стучало в висках. Он не мог осмыслить то, что на него обрушилось. Ян понял это по-другому.

      – Я понимаю. У вас тоже есть дети. Они всё умеют и для вас это нормально. Также нормально, как видеть над головой небо, солнце, слышать, говорить. Вы не понимаете таких, как мы. Вы не знаете, что такое ждать рождение ребенка и умирать от мысли, что он может родиться без того, что даровано всем, – он смолк.

      Было видно, что он пережил в ожидании своей дочери. Он немного успокоился и продолжил почти отрешенно.

      – Вы бежите от нас. Прячетесь. Создаете специальные школы – интернаты, чтобы не видеть, не слышать и не знать нас, словно мы заразные. Это же не инфекция, она не передается по воздуху.

      – У меня нет детей, – неожиданно для себя произнес Ренат.

      Ян сидел задумчиво, грустно смотря перед собою вдаль. Ренат дотронулся до его руки. Ян обернулся.

      – Я один, Ян. У меня нет детей.

      Ян удивленно вскинул брови. Он еще раз внимательно посмотрел на Ренат и вдруг глухо произнес.

      – Откуда вы знаете?

      – Что знаю? – не понял Ренат.

      – Откуда вы знаете, есть или нет у вас детей? – Ян был серьезен.

      Ренат не успел возразить, как Ян продолжил.

      – У нас у половины интерната в графе отец стоял прочерк. Может вы прочерк?

      – А может, я не имею возможности иметь детей? – в голосе Рената слышался вызов.

      – Нет. – Ян был категоричен.

      – Почему так уверен?

      – У людей, которые не могут то, что могут другие, в глазах застыл немой крик – вопрос. А у вас в глазах…, – он не стал продолжать, отвернулся.

      Ренат подождал и не выдержал. Он мягко тронул Яна за плечо.

      – У вас глаза…, – юноша замолчал, но тут же продолжил. – Я бы на вашем месте поискал своего ребенка. Или детей.

      Ренат побледнел. Он ожидал чего угодно, только не такого ответа. Лучше бы он не спрашивал.

      Теперь Ян смотрел на облака. Ренат на море.

      – Так что угрожает Изольде? Вы не объяснили, Ян, что угрожает Изольде? – забеспокоился Ренат.

      – Она может умереть, – глухо откликнулся Ян.

      – Как умереть? – Ренат видел, что женщина стара, но далеко не при смерти, как сразу, только взглянув на нее, определил он. Возможно, он ошибался.

      – Изольда смертельно больна? – он был искренне потрясен, как тщательно скрывала женщина свою близкую кончину.

      Ян отрицательно покачал головой.

      – Нет. Она здорова. Ну, конечно, как может быть здоров человек в таком