Политическая наука №1/2011 г. Этничность и политика. Ольга Малинова

обстоятельству одни и те же термины – обозначения этничности можно использовать, как и концепт нации, для обоснования даже противоречащих друг другу идей и подходов. Но не стоит обольщаться подобной терминологической «гибкостью». Как показала в свое время К. Мудли, к сожалению, плата за подобную неопределенность слишком высока, поскольку «использование определения “этнический” в отношении всех культурных субгрупп, включая доминирующий этникс, нарушает культурную иерархию и переопределяет этничность до тех пор, пока она не утратит всякий смысл» [Moodley, 1983, p. 320]. Поэтому совершенно не удивительно, что позднее, проанализировав опыт мультикультурализма не только в Северной Америке, но и в некоторых странах Западной Европы, У. Кимлика пришел к более пессимистическому заключению: «А в действительности национализм меньшинств скорее укрепляется, чем ослабевает, по мере того, как западные государства становятся более демократическими, процветающими и глобализированными» [Куmlicka, 2009, p. 51]. Впрочем, удивляться тут особенно не приходится, так как еще ранее Д. Ситрин предупреждал: «…элиты привержены мультикультурализму, а упрямая публика поддерживает ассимиляцию и национальную идентичность» [цит. по: Хантингтон, 2004, c. 163].

      Итак, проделанный анализ основных концептов, связанных с проблемой этнокультурного многообразия – толерантность, идентичность, мультикультурализм, этничность, – позволил установить их привязанность к определенным историческим и социально-политическим контекстам, к некоторым базовым исследовательским принципам и категориям. Вполне очевидно, что именно методологический индивидуализм становится первым камнем преткновения для любого представителя либеральной школы, обращающегося к рассматриваемым проблемам. Не случайно Д. Голдберг отмечал: «Что объединяет либералов, несмотря на их глубокие различия, так это базовый набор генеральных идей… когда-то принятых в качестве исходных установок и идеалов. Либерализм ориентирован на индивидуализм, так как он принимает превосходство основных моральных, политических и правовых требований индивида над соответствующими запросами коллектива… признаваемое всеми либералами, эгалитарное ядро предполагает признание существования неких общих моральных стандартов, безотносительных к особенностям индивида» [Goldberg, 1993, p. 5; cit. on: Mackey, 1999, p. 157–158].

      Неудивительно, что сама постановка У. Кимликой и некоторыми другими авторами вопроса о необходимости признания коллективных прав национальных меньшинств / этнических общностей явилась серьезным испытанием для западной либеральной теории. Она слишком травматично пережила осмысление драматических уроков 1930–1940-х годов, когда идея защиты прав «малых» наций и интересов «самого передового класса» обернулась кошмаром коллективной ответственности. В силу всех этих причин внедрение в западную науку идеи этничности сопровождалось стремлением всячески избежать эссенциалистских ее трактовок. Как отмечает, например, Т. Модуд, подобная установка стала