Грязная кровь. Наталья Никольская

невозмутимо отозвалась я. – Это с бергамотом?

      Задавая этот вопрос, я незаметно скосила глаза на гостя – стоит ли обсуждать наши семейные проблемы в присутствии посторонних?

      Бабушка поняла мой маневр и быстро свернула тему. Она вернулась к разговору с посетителем и дала понять, что его визит подходит к концу. Тот стал быстр откланиваться, бабушка проводила его до передней и мне было слышно, как они о чем-то договаривались между собой. Наконец, дверь хлопнула и бабушка вернулась в гостиную.

      – Так что там у вас? – спросила бабушка с добродушным вздохом.

      Я в двух словах изложила историю а Вале, стараясь не нагнетать напряжения, но и ни о чем не умалчивая – бабушка должна знать всю правду, а мои эмоции тут в расчет не принимались.

      – Понятно, – кивнула бабушка. – Вот что значит внятный рассказ. А то Ира кричала, руками махала и я так ничего и не поняла, хотя она просидела у меня с полчаса. Да что я говорю – «просидела»! Бегала по комнате, словно мышь в ловушке!

      – Ну и что ты теперь обо всем этом думаешь? – спросила я Евгению Михайловну.

      Когда я задавала этот вопрос, мной двигало отнюдь не чувство вежливости. Дело в том, что бабушка обладала потрясающим – думаю, что врожденным, если такое бывает, – чувством здравого смысла и умением оценить ситуацию с наиболее верной точки зрения.

      – Я тебе так скажу, – начала бабушка, с удовольствием разминая папироску «богатыри» и вставляя ее в длинный янтарный мундштук, – ты Оле не мешай. Погоди, не перебивай, я еще не закончила. Твоя сестра все делает правильно. Ей сейчас надо о ком-то заботиться, понимаешь? Дети – разговор особый, я уже договорилась с Ирой, что ребята поживут у нее на даче недельку-другую.

      Бабушка словно бы предупреждала мои вопросы, отвечая на них еще до того, как я собиралась их произнести. Я чувствовала сердцем, что Евгения Михайловна права, но мой рассудок отказывался это принимать.

      – Ну ладно, раз ты так считаешь, – пожала я плечами, – то покамест закроем эту тему. Скажи-ка мне лучше, что это за гость у тебя был?

      – Это психотерапевт, – быстро ответила Евгения Михайловна.

      Я совершенно ясно видела, что бабушка не очень настроена говорить со мной о своем визитере, и это обеспокоило меня еще больше. Ей-то зачем психотерапевт? Ей, у которой я просто отдыхаю душой и к которой я приехала набираться доброй энергии, как выражается моя прибабахнутая на эзотерике сестрица?

      Евгения Михайловна поняла, что так просто от меня не отделаешься и вынуждена была объяснить причину появления в ее доме столь странного специалиста. То, что она сказала, несказанно удивило меня.

      – Видишь ли, Поля, – начала он неторопливо, тщательно подбирая слова, – меня много лет подряд преследует один и тот же сон. Да-да, это так и дело тут не в возрасте и не в старческих причудах. Я понимаю, что это звучит смешно, но порой многие наши чувства кажется смешными, когда мы пробуем их описать, правда?

      Я внимательно слушала Евгению Михайловну, тщательно