Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет. Наталья Косухина

можно увидеть людской страх. Смотрите на людей, Ольга. Тут все чего-то боятся. Кто-то – насильственной смерти, кто-то – смерти от болезни и голода… И многие к этому привыкли.

      Глядя на людей, я видела печальную мать, баюкающую ребенка, стайки грязных детей, женщин, продающих себя…

      – Это ужасно, – с трудом прошептала я: горло сдавил спазм.

      – Здесь многое видят и терпят. Но, познав и бедность, и богатство, могу сказать, что люди, которых вы видите, счастливее богачей. И они не настолько жестоки. Беднякам нужно просто научиться жить по правилам. В высшем же обществе нужно научиться выживать.

      Я молчала, вынужденная признать его правоту, и лишь искоса на него поглядывала. Глаза Разинского светились зеленым цветом и переливались, словно расплавленный металл. Неужели и у меня так?

      – Что вы коситесь, Ольга? Думаете, я заблуждаюсь по поводу того, что вас уже посвятили в историю моей жизни?

      – Я не уверена, что это нужно обсуждать…

      – Вы теперь имеете доступ ко многим тайнам… Но мы отвлеклись. Пойдемте просто погуляем по дну общества. Вы сами все увидите.

      – И как это поможет мне при выполнении заданий? – скептически спросила я, направляясь за ним.

      – Творцам нужно знать все. Бедность существовала во все времена. Иногда людям живется чуть тяжелее, иногда – чуть легче. Но голод всегда правит среди людей.

      – А что насчет высшего общества?

      – Там присутствует голод другого рода. Наше с вами общество тоже не меняется. Людская природа та же из года в год.

      Наблюдая за дракой в соседнем переулке, я спросила:

      – И мы сможем противостоять этому в прошлом или будущем?

      Разинский проследил за моим взглядом.

      – Да, нас – и, думаю, даже вас – этому обучали. Но есть еще кое-что… В будущем мы обладаем большими сверхъестественными способностями, – склонившись чуть вперед, так близко к моему лицу, что это было практически на грани приличий, мужчина, понизив голос, добавил: – Там ощущаешь себя полубогом.

      Рыжая прядь, выбившись из хвоста, упала на идеальное лицо, и я задержала дыхание от восхищения. Но уже в следующее мгновение мне предложили руку, и мы двинулись дальше.

      Шагая с Алексеем по улицам, я видела грязь, насилие, жестокость. Но не видела безжалостности. Разинский прав: здесь люди живут не так сытно, как в высшем обществе, но проще, а главное – счастливее.

      Сноски