Доллары в чемодане, труп в багажнике. Лариса Соболева

с определенными намерениями лезет), включила настольную лампу.

      – Вставай, – Богдан был краток.

      – Зачем?

      – Соб… бери вещи, уходить будем. Фо… фо… фонарик есть?

      – У деда все есть, он у меня куркуль. А сколько времени?

      – Т… три.

      Дана соскочила с кровати, побежала в комнату деда, но притормозила:

      – А как будем уходить? Вдруг они в подъезде засели? Или возле дома караулят?

      – У… увидишь.

      Она нашла фонарик – у деда все по полочкам разложено, беспорядка он не терпит, – отдала Богдану. Тот выключил настольную лампу и включил фонарик, светил ей во время сборов. А видимость была исключительно плохая для Даны, привыкшей разбрасывать свои вещи, что являлось причиной ссор с дедом.

      – Почему нельзя при свете собраться? – проворчала она.

      – Пот… тому.

      – Но мое окно не во двор выходит.

      – Пот… тому, – не стал объяснять Богдан.

      Вещи она побросала в большую сумку, принесла сумочку с деньгами из кухни. Богдан утрамбовал содержимое баула, взял сумочку из рук Даны и запихнул ее в баул. Потом выпрямился и спросил:

      – В… веревка есть?

      – А какую надо?

      – Бе… бе…

      – Бельевую? – подсказала она, он кивнул. – Сейчас.

      Дед запасливый, он может в квартире год просидеть в случае осады дома. Она принесла на выбор три мотка веревки, Богдан сунул ей фонарик в руку, далее выбирал из ассортимента веревок, пробуя их на крепость, подносил к лучу, рассматривая качество. Выбрал. Ни слова не говоря – да он обращается с ней, будто с неодушевленным предметом! – поднял Дане руки, обернул ее два раза веревкой вокруг талии и завязал узлы.

      – Зачем? – растерянно произнесла она. – Что ты хочешь сделать?

      Богдан взял ее за плечо и вывел на балкон, выходивший на улицу, как и окно комнаты Даны, после чего скомандовал:

      – Лезь.

      – Куда?! – похолодела она, пятясь от него.

      – Туда, – указал вниз.

      – Ты что, спятил?! Пятый этаж! Я не альпинистка, не могу, я боюсь… я разобьюсь!

      – Лезь! Я спу… спущу тебя. Потом су… сумку. Пот-том сам.

      – Нет, нет, нет, – запротестовала Дана. – Я… Ой!

      Богдан схватил ее лапами за талию и спокойно переместил на другую сторону балкона. Дана, едва ноги коснулись балконного выступа, вцепилась в перила, попискивая и не смея глянуть вниз. Богдан протянул ей веревку:

      – Д… д… держи.

      Куда там! Тут бы удержаться. Богдан начал отдирать руки Даны от перил, но ему, превышающему ее раз в сто в силе, это не удалось. Ощутив смертельную опасность, Дана будто приросла к перилам.

      – Б… б… брось! – шипел Богдан, но она не реагировала.

      Он скрестил руки на груди и решил постоять. Она забросила было ногу на перила, он сбросил ее назад. Она еще раз забросила, он сбросил.

      – Издеваешься? – огрызнулась Дана. – Я упаду!

      – Держи, –