Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник). Наталья Андреева

твоя мать? – довольно-таки резко перешел он на «ты». Противная, злая девчонка! И вдруг услышал:

      – Возьмите меня к себе.

      – Куда к себе? – растерялся он.

      – У вас есть дом?

      – У каждого человека есть дом.

      А разве не так? Не на улице же она живет? Вон они, три бревенчатых строения метрах в ста. Они неказистые, но все-таки. Чем не дом?

      – Большой? – не моргая, смотрит она.

      – Ну, допустим, три этажа.

      – Со всеми удобствами?

      – Но это же естественно… – и он осекся. Не похоже, что сюда провели водопровод и природный газ. Зрение у него хорошее, и колодец у крайнего дома он высмотрел.

      – Я могу многое делать сама. У меня сильные руки. Вот, смотрите.

      Она задрала рукав тонкого свитера. Крупная кисть сжалась в кулак, предплечье напряглось. Он невольно вздрогнул. У девчонки отлично развита мускулатура. Может быть, несчастное создание от скуки балуется гантельками? Чтобы как следует крутить колесики и таскаться каждый день на этот переезд. И шпионить за проезжающими.

      Спокойно, Сергей, спокойно. Не злись.

      – Это все, что ты хочешь?

      – Я хочу, чтобы вы мне помогли.

      – Ну откуда ты свалилась на мою голову?! – возмутился он, понимая, что от девчонки не избавиться. Если только отправить ее вместе с креслом под поезд. Но это уже верная тюрьма. Убийство свидетеля.

      – Я вас не боюсь, – сказала она, словно, подобно покойной жене, подслушала его мысли. – Я знаю, чего надо бояться. У вас нет выхода. Сегодня ко мне полиция должна прийти.

      – Ладно. Эта штука разбирается? – Он кивнул на кресло. – Мне надо запихнуть его в багажник.

      – А мама?

      – Что – мама?

      – Вещи. И мне надо ей сказать, что я уезжаю.

      – Конечно, мы сейчас же поедем к твоей маме, – сказал он как можно мягче. Раз все уже решено.

      Он хотел сам катить кресло, но девушка не дала. Она очень ловко крутила руками колеса и передвигалась почти так же быстро, как нормальный человек ходит. Ее мать вышла навстречу, не слишком уверенная в своих движениях. Сергей догадался, что женщина пьяна. Неприятная особа. И сразу она начала причитать:

      – Ой, Жанночка, как же ты, дочка, оделась в такую погоду! Ой, да что же это вы в дом не пройдете? Да если Жанночка что видела, так вы уж не сомневайтесь. У нее с глазками-то, с глазками-то, я говорю, все в порядке. – Женщина пьяно всхлипнула и вытерла рот углом платка, повязанного на голове по-деревенски.

      – Все нормально, – стараясь сдерживаться, ответил он.

      – Я уезжаю, мама, – спокойно сказала девушка.

      – Куда, дочка? – растерялась та.

      – К нему. – Дочь кивком показала на своего спутника. – И не возражай. Он меня вылечит. И я вернусь. Ты собери самое необходимое.

      – Да, пожалуйста. – И Сергей поспешил добавить: – Много вещей не надо.

      – Но как же так? А кресло-то как вы с собой? Кресло-то?

      – Не беспокойтесь. – Сергей с детства любил