Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник). Наталья Андреева

не бывает.

      – А духи?! Ты что, не чувствуешь?!

      – Что я должен чувствовать?! – Сабуров тоже повысил голос и начал злиться.

      – Ее духи!! Этот мерзкий запах! Запах тлена! О-о-о! Она пришла!

      – Ну, хватит, Лара! Детей разбудила! Элю напугала! Успокойся уже!

      – Сережа, мне страшно! Я не хочу умирать! Я еще молода! Слышишь? Молода!

      Лара заговорила тише. Совсем тихо, Жанна почти перестала разбирать слова.

      – Я понимаю… Если кто-то должен за ней уйти… Это я… Виновата…

      И потом снова истеричный вопль:

      – Я не хочу умирать! А-а-а!!!

      – Лара! Прекрати!

      И звук пощечины. Потом всхлип – и тишина. Жанна торжествовала. Невольно ей удалось напугать Лару до полусмерти. Какая удача! Выходить из комнаты и признаваться, что это она стояла посреди гостиной рядом с портретом, Жанна не собиралась. Часы давно уже пробили полночь. Начался день ее рождения. Первый подарок есть! Очень довольная собой, Жанна крепко уснула…

      …Спала она долго. В огромном доме было тихо, сегодня никто не спешил подниматься с постели. Взбудораженные ночным происшествием обитатели уснули поздно и теперь отсыпались. Эле не надо было на занятия, только на елку, Сережа-младший просто прогулял. Ему ведь ехать с сестренкой, конец четверти, оценки все выставлены, троек нет, можно и не ездить в школу.

      Первой пришедшей к Жанне с поздравлениями оказалась Александра Антоновна. Она отдернула занавеску, и в окно хлынул поток солнечного света. День выдался морозным, оттепель закончилась, теперь оставалось ждать снега.

      – С рожденьем тебя, дитятко, – пропела Александра Антоновна. – На-ко!

      И она надела Жанне на шею образок Божьей Матери на серебряной цепочке. Перекрестила:

      – Храни тебя Господь!

      – Спасибо! – Жанна обняла Александру Антоновну, прижала ее к себе. Как же хорошо-то! Отличный день! Замечательный!

      Она встала, причесала волосы, потом натянула джинсы и теплый свитер. Хотелось на улицу, туда, где бриллиантовая россыпь инея легла на ветки деревьев, а солнечный свет играл ею, словно драгоценными камнями в витрине ювелирного магазина, заманивая прохожих. В гостиной никого не было, из кухни, где суетилась Александра Антоновна, пахло свежеиспеченными пирожками. Жанна с аппетитом позавтракала, натянула на голову вязаную шапочку, подхватила с вешалки теплую куртку и вышла на улицу. Хорошо! Все сегодня хорошо!

      Она вдыхала морозный воздух и улыбалась. Вскоре на крыльце появился Сабуров. Стоял, смотрел, как она идет по дорожке к дому, веселая, счастливая.

      – Доброе утро! – поздоровалась Жанна.

      – Приятно видеть тебя в таком настроении. Уже на своих ногах?

      – Да, – еще шире улыбнулась она.

      – Довольна? Счастлива?

      – Очень.

      – Так в чем смысл жизни? – неожиданно спросил он.

      Она немного растерялась. Заветное желание сбылось. Но это не конец, а только начало!