Мали. Анжелика Биляк Каракелле

ои крылья,

      чтоб я взлететь над горем мог.

      Прости меня, мой нежный ангел,

      ведь я всего лишь человек.

      Мой мир так мал, так ограничен,

      я столько сделать бы хотел…

      Но бродит тишина по дому,

      пустые комнаты молчат.

      О, ангел мой, побудь со мною,

      чтоб я совсем не одичал…

Анжелика Биляк Каракелле

      1

      – Какие невероятно красивые котята! Даже не знаю, кого выбрать… – Ирма наклонилась над большой коробкой и принялась рассматривать пушистые комочки, неуклюже переваливающиеся из стороны в сторону.

      – Мама, пожалуйста! Давай возьмём того, чёрного… – девочка указала пальцем на забившегося в угол и угрожающе сверкающего глазками зверька, который в ответ взъерошился и зашипел.

      – Зачем он нам, такой дикий? – Ирма удивлённо приподняла бровь. – Смотри, какие тут есть красивые и ласковые! А этот только шипит.

      – Мама права, – вступила в разговор тётя Ада. – Есть ещё шесть котят. Я обещала тебе дать выбрать первой. Бери любого.

      – А мне нравится этот. Он такой грустный и несчастный… Его никто не возьмёт.

      – В том-то и дело. Не возьмут. Он диковат и чёрный, как смоль. Никому не нужен такой кот, люди их побаиваются.

      – А мне нужен!.. Я его уже люблю. Мам, ну пожалуйста, ты же обещала, что я сама выберу себе друга. Цвет – это лишь примета. Ты же взрослая и сама в них не веришь…

      – А что, если потом передумаешь? Куда мы его денем?

      – Не волнуйся, не передумаю… – Ма́ли с нежностью смотрела в блестящие озлобленные глазки котёнка. – Ему нужен друг, и мне тоже.

      Девочка попыталась со своей коляски дотянуться до малыша, но не смогла.

      Ирма глубоко вздохнула. В её глазах заискрились слезинки, которые она, сжав губы, задержала, не дав им разлиться по щекам.

      – Подай мне его, пожалуйста, и не пытайся плакать. Не надо меня жалеть! – в голосе Мали зазвучали обиженные нотки.

      – Прости, это мне соринка в глаз попала, – женщина, улыбнувшись, погладила дочку по голове. – Ну, чёрный так чёрный. Твой же друг, в конце концов…

      С этими словами она протянула руку, но упрямец с шипением угрожающе выгнул спину и резким выпадом прошёлся коготками по её руке.

      – Чёрт! – вскрикнула Ирма, потирая расцарапанную руку. – На́ дух не хочу его в нашем доме! Можешь обижаться сколько хочешь. Извини, Ада. Мали, пойдём домой! – она взялась за ручки коляски.

      – Мама, пожалуйста, не злись. Он же маленький.

      – Не важно, солнышко, маленький или большой. Он просто дикий, – безапелляционно произнесла женщина. – Либо бери другого, либо мы уходим.

      – Мне не нужен другой… Его же не заберут, правда? – девочка с надеждой посмотрела на тётю.

      – Не думаю. Но ты погляди на других, они же не хуже! Правда, Ирма?

      – Извини, я подожду… – Мали развернула коляску в коридор, её плечи поникли.

      – Не заставляй меня чувствовать себя извергом, – резко сказала ей мама. – Мне не надо подобной радости в доме!

      Ирма открыла дверь и вывезла коляску в подъезд.

      Тётя Ада жила всего в нескольких домах от них, так что добираться было совсем недолго. Погода на улице была замечательная. Солнце устало двигалось к закату, но, слегка застряв в пушистых облаках, окрасило их и полнеба оранжево-золотыми красками.

      Девочка засмотрелась, прищурившись, как светило, будто играя с ней, выглядывало и снова исчезало за проплывающими ватными фигурками. Плакать расхотелось, и она просто наблюдала, что происходит вокруг.

      – Давай прогуляемся немного? – Ирма остановилась и посмотрела на дочь.

      – Хорошо. Если тебе хочется…

      Мали и самой не хотелось идти домой. Без папы там совсем пусто и одиноко. Он бы разрешил ей взять Тики (она даже имя котёнку успела придумать).

      Только ничего нельзя исправить.

      Боль сдавила горло, и слезинки, всё же вырвавшись на волю, потекли из глаз, обжигая щёки.

      Уже четыре года, как они с мамой остались вдвоём. Её, Мали, ведь тоже сейчас могло не быть. Иногда девочка думала: а может, так было бы лучше? И мама могла бы жить спокойно, не мучаясь с нею…

      Но она всё же выжила. Правда, ходить так и не может.

      «Стоп, стоп! Никакой жалости!»

      Она не хочет быть «несчастным, больным ребёнком». Просто девочка, которая пока не может ходить. Пока. Наверное, через несколько лет врачи смогут её вылечить.

      Она подождёт. И с котёнком подождёт. Главное – верить.

      Мали весь вечер думала о Тики: о том, как они похожи и одиноки… да и о многом другом.

      2

      Тики! Ну и кличку придумала эта противная девчонка… Ему и в коробке хорошо, а эта нахалка, видите ли, его выбрала. Несчастный,