Крюк, или Анданте для одной молодой женщины, двух мертвых бабочек и нескольких мужчин. Анна Дубчак

Из краеведческого музея, – был ответ.

      – С кем имею честь разговаривать?

      – Просто мужчина. Хожу, вот, гуляю, дышу, так сказать, свежим воздухом…

      – Почему же я вас не вижу?

      – Вы видели меня сотни раз. Я похож на всех мужчин разом, такой, как все. Да и вообще, меня не обязательно видеть.

      – А откуда вы знаете, что бабочки настоящие?

      – Я как раз был на той выставке, на прошлой неделе… Вы тогда еще остановились перед стендом с тропическими бабочками и сказали, что все живое в природе обладает хорошим вкусом…

      – Что, прямо так и сказала?

      – Да – обладает хорошим вкусом. И что при выборе цветовой гаммы для своего следующего платья вы обязательно используете естественную окраску бабочек.

      – Но при чем же здесь эти бабочки? – она тронула мочки ушей и убедилась, что это не мираж. Потом посмотрела на кончики пальцев: на них остался след серебристой пыльцы.

      – Вы просто разбили витрину и взяли пару приглянувшихся вам бабочек, – продолжал между тем незнакомец.

      – Да? И меня никто не задержал?

      – Музей был пуст. Туда редко кто ходит.

      – А как же смотрительницы?

      – Они уволились – там платят мало.

      – Какая грустная история.

      Глубокий вырез платья позволял горячим лучам ласкать кожу.

      – Я слышу музыку, – встрепенулась Ольга. – Это «Анданте» Моцарта. Боже мой, как хорошо, тепло… Вы меня слышите?

      – Слышу. С чего вы взяли, что это Моцарт?

      – Сама не знаю – просто сказала, и все… И не придирайтесь. Бог мой, какая длинная аллея и все кругом в цвету… Скажите, это рай? Мне снится рай?

      – Это «Анданте для одной молодой женщины, двух мертвых бабочек и нескольких мужчин».

      – По-моему, вы сумасшедший. Разве может быть такое название у Моцарта?

      – А вы спросите у него самого.

      – Я еще пока в своем уме: его, к сожалению, уже давным-давно нет. Бог его прибрал, когда он был еще совсем молодым… Хорошие люди почему-то очень мало живут.

      В то же мгновение музыка стала чуть громче, а парк словно пробудился, ожил, зашелестел листьями и лепестками цветов. Звонче зажурчал фонтан, слышнее стало пение птиц: ПО АЛЛЕЕ ШЕЛ МОЦАРТ!

      Голубой пышный парик его отливал золотом, солнце буквально купалось в его завитой шевелюре. Светлый атласный костюм, сафьяновые башмаки с серебряными пряжками, шелковые чулки; дерзкая улыбка и рассеянный взгляд немного косивших глаз. Увидев Ольгу, сидящую на скамейке, он хлопнул себя по бедру, остановился, сделал приятно удивленное лицо, так, словно повстречал свою старую приятельницу, и галантно поклонился. В прозрачной тишине аллеи раздалась немецкая речь. Моцарт явно обращался к Ольге, но она не могла ничего понять…