Интуиция. Burnt in the USSR. Александр Цыпкин

с друзьями моего сына, мужа найти.

      И наконец, Катя. Ну с Катей все понятно, она за деньги, хотя говорит, что ей со мной интересно. Конечно, интересно, особенно в Куршевеле или Лафайете. Так вот, жена Ларису не простит, Катю бы мне простила, а Ларису не простит. А Лариса-то как узнала про мои подарки для Кати, такое устроила. Ну я понимаю, ревность. Обида. Ну и Ларисе – сорок три, а Кате – двадцать три, можно понять. Я тоже Ларисе сказал, что вернусь – поговорим.

      Наконец, врачи. Я сделал чек-ап. Пока ничего смертельного, но я отчетливо представил, какая старость меня ждет. Это если повезет. А если не повезет? Если долго умирать буду?! А тут отель, Катя, шампанское, виагра, кокаин, второй раз за ночь, р-р-раз – и всё. Катя… О господи, я же ее наручниками приковал… Тьфу, как же она их расстегнет? Я еще на ней был. А я – сто кг, а Катя – сорок. То есть я сейчас на ней, мертвый, а она к кровати прикована! Вот я, конечно, идиот… Так, а ключи от наручников где?! Ключи у меня в машине вообще остались! Как же она вылезет?.. Представляю, как отельный слесарь придет с инструментами, местный безопасник, менеджер, и вот Катя перед ними, а сверху я. Еще, наверное, ее трогать не будут до прихода полиции, как машины после ДТП. Нет, это просто Тарантино какой-то. Господи, надеюсь, я без носков, не хотелось бы позориться на весь отель. А все равно же в Сеть выложат, вот Кате повезет, звездой «Ютьюба» станет. Всегда хотела.

      Интересно, Катя жене позвонит, а жена – Ларисе, или Катя – Ларисе, а Лариса – жене? Жена им всем точно звонить не будет. Мертвые, говорят, кстати, сразу тяжелее становятся. А если я ее совсем раздавлю? Не вынесла тяжести любви. И жили они долго и счастливо, и умерли в один день от виагры и кокаина. Да я, конечно, прекрасно ушел. Громко хлопнул дверью. Надо было ключи взять с собой и носки снять. Я до сих пор в себя прийти не могу, дурак я, конечно, с этими наручниками, ведь и правда по Сети разойдется. Мне самому-то все равно, а вот Лизе… Дочка моя младшая, ей семнадцать, и я ей обещал, что маме больно делать не буду. Она меня все время спрашивала, почему мы не разойдемся, ну что друг друга мучить-то?

      А как ей объяснишь, что мы не то, чтобы мучили, просто, когда вместе столько лет, как не изменять-то? Я же живой. Но в остальном я реально хорошим мужем был, вот не придерешься! А бабы, ну что бабы, бабы?.. Сейчас вот как-то назад смотришь и думаешь: на хрена они нужны были? Но я не об этом.

      В общем, Лиза просила, если я уж что-то там делаю, то чтобы никто не знал. У нее, прикинь, подруга чуть постарше во второй состав устроилась. Знаешь, что такое второй состав? Это официальные любовницы, то есть все знают, что есть жена, а есть второй или даже третий состав, в открытую. Женам, конечно, это не очень приятно, но все же добровольно.

      Короче, меня Лиза как дочь отца попросила, чтобы мама ничего не знала, точнее, чтобы люди не знали, а тут я так умер, что люди, судя по всему, узнают, причем все, даже те, кто меня и мою жену не знал… Вот это плохо. Нельзя детей своих обманывать, они потом никому вообще верить не будут. На хрена я с этими наручниками решил обострить чувства, еще и в носках!.. Дурак.

Сцена 9

      Инструктор

      Вот это попал мужик, это же надо таким растяпой быть! А главное, чтобы и