Коварный искуситель. Моника Маккарти

не кривила душой – что бы ни произошло, какая бы судьба ни ожидала их всех, он так и останется для них львом – символом шотландского рыцарства.

      Она долго смотрела ему вслед, а потом и сама пошла к лесу. Ей оставалось только молиться за него и надеяться, что король знает, что делает.

      Белла шла по тропинке, горестно вздыхала, а когда подняла взгляд, вздрогнула, неожиданно очутившись лицом к лицу с пиратом. Сердце испуганно екнуло. Не в состоянии отвести глаз, она была поймана, завлечена в ловушку одной лишь силой его взгляда. Она успела забыть, как пристально он умеет смотреть: его взгляд буквально впивался в нее, жаркий и пронизывающий.

      Она покраснела, тревога опалила ее кожу огненным дыханием, точно лесной пожар. К собственному огорчению, Белла поняла, что ее реакция на пирата не изменилась, хотя нет: стала даже сильнее.

      Но не только собственная чувствительность встревожила Беллу. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он слышал ее разговор с королем. Пират был в ярости. И более того: в его глазах горел такой дикий огонь, что ей немедленно захотелось обратиться в бегство, – но Белла давным-давно научилась не выказывать собственной слабости. Умение держать себя в руках помогло ей выжить в замужестве: стоическое подчинение и безразличие, а не слезы или страх. Мужчина может подчинить себе ее тело, но силу духа – никогда.

      Гордо подняв голову, она заставила себя двинуться ему навстречу, ничем не выдав яростного волнения своего сердца. Их глаза продолжали безмолвную дуэль.

      – Графиня, – произнес он с легким поклоном.

      Белла не сомневалась, что слышит насмешку в его голосе, но сделала вид, что это ее не задело, и, напротив, надменно повела бровью.

      – Удивлена, что вы все еще здесь.

      Макруайри улыбнулся, но она почувствовала, что ее замечание уязвило его сильнее, чем он был готов признать.

      – Просто жду более выгодного предложения.

      Она знала, что он пытается ее спровоцировать, и все-таки стиснула зубы. Попытка побороть его злость презрением не удалась. Лахлан Макруайри – это вам не Бьюкен. У него нет слабых мест. Несколько слов и холодный взгляд – это не вызов. Но она не позволит ему запугать ее.

      – И сколько же в наши дни стоит наемный меч? – смерив его взглядом, спросила Белла.

      Он не отвечал долгую минуту, по-прежнему не сводя с нее взгляда.

      – Больше, чем вы можете заплатить.

      Ответ прозвучал слишком резко, и она не поняла, отчего он грубит, но возникло ощущение, будто совершила ошибку: ткнула острым, пробив кажущуюся неуязвимой защиту из насмешки, и высекла искру. Будто он, как и она, умело прятал свои чувства, которых, как ей раньше казалось, у него нет. Но когда он резко повернулся и зашагал прочь, ей осталось только удивляться. Если ему на все наплевать, тогда зачем так злиться?

      Как буря, ворвался Лахлан в палатку, которую делил с несколькими воинами, и, не обращая внимания на Гордона, принялся забрасывать свои пожитки в кожаную суму. Приторачивая ее к седлу, он не обращал внимания на жгучую злость, от которой вскипала кровь. Еще чего! Разбираться