Записки «черного полковника». Сергей Трахимёнок

мусульманским миром.

      – Турция отказалась, зато Каморкана не отказалась, – произнес Фарук. – Маленькая Каморкана сейчас форпост мусульманства и фактический духовный лидер мусульманского мира, как бы этот мир не разделял Запад.

      – Не разделял, в смысле, принимал?

      – В смысле: вносил раздор, ссорил страны мусульманского мира друг с другом.

      – Слушай, – сказал Расим, – давай где-нибудь бросим кости и поговорим.

      – Ты хочешь говорить серьезно во время игры в кости? – переспроси Фарук.

      – Нет, – сказал Расим, – я забыл, то ты не вполне понимаешь сленговые обороты. Бросить кости на молодежном жаргоне, значит, где-нибудь примоститься.

      Они вернулись в отель и расположились за столиком, к которому тут же подошла официантка в национальном наряде…

      Виктор Сергеевич

      Ночевал Виктор Сергеевич у своего друга и коллеги Сергея Ветковского. В пятидесятые годы они вместе начинали в Прибалтике.

      Виктор Сергеевич привез другу бутылку «Беловежской», и Ветковский тут же заявил, что он принципиально пить не будет, потому что при помощи ее развалили Советский Союз.

      – Да ладно тебе! – сказал Виктор Сергеевич. – Ты уж Советский Союз не обижай, разве можно его было развалить одной бутылкой?

      – Во-во, – ответил Ветковский, – одной бутылкой там не обошлось. Сколько ребят погибло в Прибалтике после войны… И мы их с тобой вроде предали.

      – Мы-то с тобой никого не предавали.

      – Ну, так наши вожди сделали это за нас, а мы молча наблюдали за этим.

      – Серега, – сказал Ветковскому Виктор Сергеевич, – у тебя мания величия. Нами действительно руководили и руководят вожди. А решили они эту задачу только потому, что все, что делали, объявили благом для тех, ради кого мы с тобой работали.

      – И мне от этого должно стать легче?

      – Нет, если в народе сохранился ресурс пассионарности, то рано или поздно он осознает это предательство и избавится от его последствий.

      – Ты полагаешь?

      – Конечно. Мало того, такие встряски нужны народу, это своего рода проверка на прочность.

      – Зачем такие встряски, разве мало нас трясло после войны?

      – Нас хорошо трясло, но те, кто пришли позже, не получили такой встряски.

      – И все же меня не покидает чувство большого предательства в отношении тех, кто тогда поверил нам, что это навсегда. Помнишь, мы медленно подбирались к руководителю одного из звеньев той, оставленной еще гитлеровцами, шпионской сети. Помнишь, как пришел к нам один из «лесных братьев» и согласился сотрудничать. Сам пришел.

      – Я помню его.

      – И мы поверили ему, хотя гораздо проще было не рисковать, а арестовать его. Как сейчас говорят: отчитаться арестом. Но и ты, и я, и местные товарищи понимали, что именно на таких удачах для одной стороны, в этом тайном противоборстве, основываются неудачи другой. Это сейчас им всем ангельские крылышки прилепили. А тогда от их зверств свои же соплеменники и единоверцы шарахались. И