Морфа. Анюта Соколова

раз в жизни! Слово в слово!!

      Вот уж точно – судьба…

* * *

      Стражник, неповоротливый и неуклюжий, проволок меня по коридору и грубо швырнул в полутёмную камеру. Цепь, за которую он меня тащил, прилетела следом, больно ударив по спине. Боится дотрагиваться руками, урод!

      – Тварь к твари, – прорычал этот зверь в человеческом обличии, – вместе сдохнете!

      Я мстительно усмехнулась. Под коркой крови всё равно не видно. Вам невдомёк, но я способна сбежать в любой момент. Только зачем мне, чтобы потом за мной гонялись и искали? Убьёте – успокоитесь, а я спокойно себе продолжу жить. Ничего, гадёныш, сейчас я отдохну и восстановлюсь, потом вы меня казните, а после я вас навещу. Жаль, не могу отплатить той же монетой… но что-нибудь придумаю обязательно!

      Первым делом я стряхнула цепи и осмотрелась. Камера смертников идеально готовила к переходу в лучший мир. Тем, что каким бы он ни оказался, в нём всяко будет лучше, чем в этой крохотной, шесть на шесть локтей комнатке с единственным узким окном под потолком. Ни кровати, ни удобств. Даже ведра не поставили, сволочи! Самим-то потом убирать не противно? Хотя, судя по запаху, чистоту здесь не наводили давно. На каменном щербатом полу – охапки старого сена, в углу под оком – куча грязных тряпок.

      Подошла поближе, нагнулась… и обомлела. Куча рванья дышала. Еле слышно, с трудом, с хрипом и кровавыми пузырями… Я застонала от ярости. Мерзавцы, палачи, чудовища! Люди… Звери и то не мучают жертвы, сразу перегрызают горло!

      Опустившись на пол, я попыталась прощупать ауру. Получалось плохо, меня мутило от голода и слабости. Но существо, кем бы они ни было, умирало, и я стала делиться крохами силы, беря её, откуда придётся – из жухлой травы, из камней, из тусклого света… Теперь я надеялась, что меня продержат здесь подольше, чтобы успеть помочь, оттащить от края Бездны.

      Солнце почти зашло, когда я услышала слабый стон. Словно заскулил новорождённый мер. Нагнувшись, я присмотрелась. Рука, такая прозрачная, что казалась бесплотной, еле шевелилась, глаза под клочьями серой пакли волос пытались сфокусировать на мне мутный взгляд.

      – Кто… ты?

      – Каэн. Я тебе помогу. Скажи, где болит?

      – Везде…

      Он был настолько избит, что под слоем грязи синяки превращали тело в одно сплошное фиолетово-багровое пятно. Я плюнула и потянулась к резерву. Опасно, после казни могу не собрать себя… Демоны, будь всё проклято! Ему нужнее…

      – Каэн… спасибо…

      Чтобы скрыть слёзы, я отвернулась.

      – За что тебя так?!

      – Я – винари…

      Вздрогнув, я вгляделась. Спутанная пакля при богатом воображении могла стать снежно-белой великолепной гривой, но цвет глаз, затянутых плёнкой гноя, был неразличим, лицо в кровоподтёках превратилось в страшную маску. Жутко было представить, что могли сделать с совершенным телом… самое меньшее – надругались, о прочем я запретила себе думать.

      – Сколько ты здесь?

      – Не знаю…

      – Тебя кормили? Давали воду?

      – Нет…

      Он вдруг затрясся, попытался